Его с рождения готовили к битвам и учили терпеть боль. Байцахан продолжает тянуть Калу зауши с такой силой, что чуть не отрывает правое. Шумерка подается вперед; ее лицо – всего в паре дюймов от дунху, еще немного – и они могли бы поцеловаться. Но вместо этого она вонзает зубы ему в щеку. Байцахан с криком отпускает ее. Они отскакивают в стороны, и дунху сплевывает на землю.

– Кровь за кровь, – ухмыляется Кала, блестя красными зубами.

– Так и есть, – отвечает Байцахан и достает пистолет.

Кала удивленно наклоняет голову:

– И чего же ты ждал? Ты ведь мог сразу меня прикончить и забрать ключ.

– Значит, это ключ? – на долю секунды Байцахан отвлекается и смотрит на сферу.

А Кале только это и нужно. Отвлекся. Совсем как Жалайр.

Все дунху одинаковые.

Байцахан стреляет, но слишком поздно: Кала успевает ударить его по руке.

«Глупец, – думает она. – Как все просто».

Даже слишком просто.

Завидев пистолет в руке Байцахана, Кристофер пускается бежать.

Он включает смартфон, чтобы осветить дорогу, и чуть не врезается в ухмыляющегося молодого человека, который укоризненно покачивает головой.

Кристофер хватает ртом воздух.

– Заблудился, парнишка? – спрашивает Маккавей. – Ничего.

Я тебя нашел. И очень скоро ты об этом пожалеешь.

Локоть Калы врезается в плечо Байцахана. В хранилище снова гремит выстрел, но шумерка зажала руку дунху так, что пуля уходит в грязь. Девушка толкает Байцахана к алтарю и попутно высвобождает обойму. Та падает на пол. Кала отпускает дунху, прекрасно зная, что он тут же снова попытается в нее выстрелить. Она даже знает, куда именно он будет целиться. «Предсказуемый глупец».

Затем она ударяет его по руке, и бесполезный пистолет летит на землю. Вот и все. Никаких больше пуль.

Кала довершает начатое кулаками, в одном из которых по-прежнему сжимает сферу. Она обрушивает удар за ударом на живот и ребра Байцахана. Тот сворачивается, пытаясь защититься, но тщетно. Боль такая, что терпеть уже невозможно. Кала видит, как по лицу противника бегут слезы. Под кулаками шумерки трещат кости. Когда Байцахан перестает двигаться, она тоже прекращает его бить. Отступает назад. Отвратительное зрелище. До чего жалок этот дунху.

– Кровь за кровь, – издевательски произносит она.

Кристофер и раньше встречал парней, похожих на Маккавея. В основном на футбольном поле. Ребята из команды противника обычно ухмылялись так же самодовольно. В подобной ситуации действовать нужно быстро и решительно. Подобравшись, Кристофер бросается вперед, но Маккавей легко перехватывает его кулак. Ухмылка набатейца становится еще шире. Кристофер роняет смартфон и пытается нанести удар другой рукой. Маккавей без труда блокирует его и одновременно бьет Кристофера в левое плечо. Прежде чем тот успевает опомниться, на его колено обрушивается удар набатейца. Раздается противный хруст; Кристоферу кажется, что он вот-вот потеряет сознание от боли. Телефон валяется на земле экраном вверх и освещает дерущихся. Маккавей спрашивает Кристофера:

– Что еще у тебя есть?

У Кристофера больше нет ничего.

– В таком случае…

Последнее, что он помнит, – стремительно приближающаяся голова Маккавея. Набатеец опускает бесчувственное тело незадачливого противника на пол, достает нож и бежит к алтарю.

Его кровожадному напарнику явно требуется помощь.

Кала отводит руку назад. Следующий удар должен обрушиться на горло Байцахана, перебить гортань, трахею, кадык и сломать ему шею. Байцахан молча смотрит на шумерку. В его глазах она читает готовность к смерти.

– Прощай, глупый мальчик, – говорит Кала. – Благословение небу.

В следующее мгновение спину шумерки пронзает острая боль, вслед за которой приходит холод. Кала не может пошевелиться. Чья-то рука удерживает ее от падения. Шумерка уже знает, что ей сломали позвоночник. Руки и ноги не слушаются.

«Глупой былая…» – думает она.

Баицахан встает; лицо мальчика мокро от пота, крови и слез.

Глаза опухли. Щека сочится кровью.

– Выглядишь дерьмово, – комментирует Маккавей. Его нож по-прежнему торчит в спине Калы.

– Заткнись, – рычит Баицахан. – Дай мне ее прикончить.

– Как скажешь, – со смешком отвечает Маккавей.

Баицахан подходит к Кале и сплевывает.

– Кровь за кровь, шумерка, – шипит он. – Кровь за кровь.

Австралия, Северная территория, Наки-Лагун

Элис ворошит палкой гаснущий костер. На землю опускается ночь, и звуки пустоши подступают к лагерю. Отовсюду слышатся шипение, щелканье, вой и визгливый лай. Заводит свою песнь бесчисленная армия сверчков.