Представьте себе, как бремя такого состояния было возложено на наш только что появившийся механизм эго: именно такое напряжение может довести до срыва любую физиологическую функцию. Для того чтобы наше эго продолжало функционировать в подобных условиях, путем естественного отбора в нас должен был развиться некий когнитивный механизм, способный хотя бы отчасти избавить нас от чрезмерного напряжения. Если бы природа не снабдила нас таким механизмом, вполне возможно, наш вид пережил бы когнитивный крах, в результате которого вымер бы.

Как раз в этот момент эволюции человека как вида, во время экстренной ситуации, сложившейся с нашей способностью самовосприятия, силы естественного отбора наделили нас механизмом, благодаря которому функция нашего эго смогла выдерживать невероятное напряжение, результат нашего парализующего осознания смерти. Этот механизм я называю трансцендентальной функцией.

Для того чтобы уберечь нашу функцию эго от сильного перенапряжения, вызванного постоянным осознанием смерти, природа могла выбрать несколько средств. Например, она могла подвергнуть напряжению другую часть организма или орган, и последствия оказались бы столь же плачевными (в некоторой степени от напряжения все равно страдает весь организм: уже известно, что психологический стресс играет ключевую роль в развитии ряда недомоганий и заболеваний). Как уже упоминалось ранее, природа могла ликвидировать представителей нашего вида, наделенных наиболее развитым интеллектом, следовательно, искоренить нашу способность к самосознанию, а вместе с ним и осознание смерти. Однако утрата интеллекта, скорее всего, нанесла бы человеку гораздо более значительный ущерб.

Еще одна стратегия, к которой могла бы прибегнуть природа, — путем естественного отбора создать механизм, помогающий нам временно подавлять функцию эго и тем самым прогонять парализующую тревогу, вызванную повседневными стрессами, а также более острым напряжением в результате осознания нами факта смертности. Обеспеченный подобным механизмом, человек как животное был бы в меньшей степени подвержен биопсихологическим срывам.

Если мы вернемся к описаниям духовного/мистического опыта, то вспомним, что все они указывают на подавление функции эго. Такие выражения, как «утрата ощущения своего «я» или «исчезновение привычных границ эго», свидетельствуют о состояниях, при которых функция эго временно бездействует. Когда эго на время отключается, пропадает и целостное «я», способное испытывать боль или тревогу. В итоге мы чувствуем себя лишенным эго, отделенными от любого целостного ощущения самого себя, — это состояние обычно называют космическим и безграничным.

Благодаря способности на время отключаться от нашей функции эго нам дается временная передышка, возможность отдохнуть от чрезмерного напряжения повседневной жизни. В таких случаях мы переходим в измененное состояние, подобное тому, с которым рождаемся: в нем мы уже не отличаем свою внутреннюю реальность от внешнего мира, окружающего нас. Как выразил ту же мысль Фрейд,

При временном подавлении своей функции эго мы испытываем ощущение «единства с внешним миром как одним целым», «космического» или «божественного» сознания. И поскольку наш «капитан» временно освобождается от своих обязанностей, вся тревожность ненадолго ослабевает. В этом состоянии мы чувствуем себя свободными от любой личной ответственности, отделенными от привычных забот, опасений и тревог, неуязвимыми для физической боли и страданий, вот почему духовный опыт часто называют порождающим ощущения «эйфории», «восторга», «блаженства» или «умиротворенности». Поскольку мы как вид предрасположены верить в сакральное и возвышенное, то склонны интерпретировать такие ощущения, как свидетельство Бога — или, по крайней мере, некой трансцендентальной реальности.

В состоянии бодрствования частота волн на энцефалограмме человека — примерно 13 циклов в секунду, они называются бета-волнами. Когда мы закрываем глаза и направляем внимание внутрь, как при медитации, бета-ритм сменяется альфа-ритмом с 8–12 циклами в секунду (Гц). Кроме того, выяснилось, что в состоянии, характеризующемся альфа-волнами, человек в меньшей степени склонен реагировать на физическую боль.

Общеизвестно утверждение, что во время медитации или в состоянии транса человек невосприимчив или, по крайней мере, менее восприимчив к боли. Независимо от того, каким способом это доказывают — лежа на гвоздях или разгуливая по горячим углям, — медитативный или мистический опыт, по-видимому, делает нас хотя бы частично неуязвимыми для физической боли. Согласно исследованиям, в которых участвовали йоги, те, кто практиковал медитацию, «утверждали, что достигают состояния [известного как «махананда» (экстаз)], недоступного ощущениям боли»{71}.

Каким образом можно не чувствовать физической боли? Дело в том, что, когда мы подавляем свою функцию эго, пропадает и осознанное «я», посредством которого мы испытываем физическую боль или тревогу. Когда эго, наш когнитивный капитан, физиологически подавлен, у нас уже нет «я», посредством которого мы испытываем негативные ощущения.

По-видимому, процесс медитации имеет физиологические последствия. Собственно говоря, исследования последних десятилетий принесли столько свидетельств связи ментальных процессов с функциями автономной, иммунной и нервной систем, что эти результаты способствовали созданию совершенно новой дисциплины — психонейроиммунологии.