Он прошел сколько смог, стараясь удалиться от враждебного места как можно больше. Остановился наемник, только когда выбился из сил. Что же касается Ирайи, то она пришла в чувство лишь на следующее утро.

Крупный сизый голубь сел на горячий песок у самого полога шатра. Из шатра выглянул человек в белом бурнусе, который так контрастировал с его лицом, загоревшим от местного солнца. Увидев голубя, человек наклонился, протянул руку, и птица послушно вспорхнула на нее. Человек уже понял, что визит голубя, такой редкий в этих местах — отнюдь не просто так.

И он не ошибся: к лапке голубя был привязан маленький листочек бумаги. Развернув его, человек прочел всего два слова: «найди Салеха». Для непосвященного это были всего лишь два ничего не значащих слова. И, если бы почтовый голубь был умышленно перехвачен или сам бы не смог долететь до места назначения — в обоих случаях нашедшему это послание постороннему человеку оно бы не сказало ни-че-го. Но только не хозяину шатра. Хотя бы потому, что это послание было отнюдь не первым, которое он получил таким образом. И от такого отправителя.

— Найди, значит, Салеха, — вполголоса повторил человек, — неожиданно… Неужто он решил потягаться с самими магами? Ну-ну…

Говоря «он» хозяин шатра имел в виду отнюдь не Салеха, которого так срочно требовалось найти. Просто письма с севера составлялись таким образом, что понять их можно было только в совокупности. Последнее же, предельно лаконичное, послание представляло собой не что иное, как сигнал к началу целой последовательности действий. И получателю письма в этой последовательности отводилась отнюдь не главная роль.

— Что там, хозяин? — окликнул человека в белом бурнусе раб, загоревший чуть ли не до черноты и одетый лишь в короткие штаны, выцветшие на солнце.

— Ничего особенного, — небрежно бросил хозяин, — дела… Накорми-ка эту птицу и… снимаемся. Караван едет в Рах-Наваз.

— Да, хозяин, — сказал раб не без энтузиазма, и немедленно приступил к выполнению приказа. Что греха таить: хозяйское решение о том, чтобы снова навестить магический оазис, не могло не вызвать в нем радости.

Возможность хоть на несколько дней распрощаться с жутким зноем, пить воды вдосталь, а большую часть времени предаваться безделью — что может быть желаннее для жителя пустыни? Тем более если житель этот подневольный.

Что ни говори, а жизнь юго-западной пустыни целиком зависела именно от Рах-Наваза. Город магов был ее центром, становым хребтом… да и породил эту пустыню, в конечном счете, тоже он. Еще в те далекие времена, когда не возникла к северу от этих мест Империя, а люди лишь только заселяли новые для себя земли. Шли на юг, занимая владения эльфов, и на восток, за Тром — в те места, что впоследствии стали рассадником нежити.

В ту пору юго-запад континента славился поистине благодатным климатом, и люди охотно перебирались туда. В их числе был и Первый-Из-Магов — Аббис Лан Наир, на севере известный под именем Авилар. Он поселился с учениками на берегу реки, которую сам и нарек Рекой Древней Мудрости.

Место для жизни Первым-Из-Магов было выбрано не случайно: сам Авилар (в ту пору обычный мирхский колдун), почувствовал, что именно там находится источник магической силы, по мощности несравнимый ни с каким другим в Таэране. Пробудить этот источник и поставить себе на службу — вот какую цель поставили себе предтечи Рах-Наваза.

Увы: если с пробуждением они вполне справились, то управиться с источником оказалось не под силу. Последствием этого стал Магический Пожар — жуткая катастрофа, превратившая прекрасную землю в выжженную пустыню. Примерно девять из десяти ее жителей погибло, как выжили остальные — не могут объяснить даже сами маги. Устояла и башня Аббис Лан Наира, вот только о происходящем внутри нее никто не знал, да не очень-то стремился.

В течение первых ста лет жители новоиспеченной пустыни стремительно дичали. Вчерашние землепашцы превращались в разбойников, живущих тем, что удавалось отнять у более слабых сородичей. Спасаясь от властей сюда бежали и лихие люди из Мирха, надеясь (и не напрасно), что уж на этой-то гигантской сковороде их никто не поймает и не достанет. Вдобавок магические эманации повлияли на местную живность — породив разнообразных чудовищ, огнедышащих тварей и даже хищные растения, способные в некоторых случаях позавтракать и человеком.

Все изменилось, когда ученики Авилара (а может, ученики учеников или их потомки) обуздали-таки источник силы. Тогда местность вокруг башни превратилась в цветущий оазис, едва не высохшая Река Древней Мудрости потекла вновь… а к самой обители магов потянулись люди: решившие приобщиться к великим знаниям, но чаще — просто избравшие это место для более удобного житья.

И если первых маги охотно привечали, утоляли их жажду знаний и, тем самым, пополняя свои ряды, то вторых поначалу просто изгоняли из оазиса. Правда, впоследствии маги предпочли все-таки не изгонять пришельцев, а сотрудничать с ними для взаимной пользы. А таковая имелась: ибо магам тоже нужно было что-то есть; волшебной же силой сыт не будешь — сколь бы могучей она ни была.