Вертолет стрекотал где-то над ухом. Звук усилился. Найдутся ли смельчаки, которые попробуют схватить меня?

Я снова полетела вниз.

Каждый раз, прыгая в темноту, с трепетом чувствовала, как замирает сердце. Ох, адреналину я сегодня нахваталась! На всю неделю хватит!

Быстрее. Еще не все потеряно. Вряд ли они оцепили здание полностью. Я все-таки не банк граблю. Так, слегка покрушила окна, влезла в пустой офис…

Из-за спешки плохо поставила закладку. Поняла это, когда уже полетела по веревке вниз и сделать ничего было нельзя.

Вот она спешка!

Черт!

«Стоппер» сорвался. Вместе с привязанной к нему веревкой. Похожий на увесистую гайку, он падал прямо на голову. Безобразие! Я же без каски!

Впрочем, все это ерунда. Я тоже падала.

Черт! Черт!

Я ничего не успела сообразить. Даже испугаться не успела. Ступни больно ударились о неведомый выступ, ноги провалились в какую-то щель, и я шлепнулась на мягкое место.

– Ой!

С удивлением обнаружила, что застряла в выдвинутом окне, которое открыл один из полицейских. Не знаю, на что он надеялся. Может, схватить меня удумал?

Окна на «Мэйн Тауэр» вообще очень оригинальные. Они открываются параллельно стене – как бы выдвигаются наподобие ящика комода. Вот в «такой ящик» я и попала. Ноги провалились внутрь помещения, но бедра застряли на улице.

Полицейский не ожидал, что рыбка легко угодит в расставленные сети, – он споткнулся, спеша ко мне, и упал.

Пока я растерянно взирала на него, «стоппер» угодил точнехонько мне в макушку.

– Ох… – Так хотелось употребить все те выражения, которые я слышала от инструкторов, комментировавших мои ошибки. Но сил хватило только на сдавленный стон, да слезы сами собой проступили в уголках глаз.

– Я тебя поймал, альпинистка! – воскликнул полицейский, поднимаясь.

– Не альпинистка, а скалолазка, – автоматически поправила я, подтягивая веревку с привязанным на конце «стоппером». Железяка паршивая!

– А в чем разница? – удивленно спросил он и проворно схватил меня за ногу.

– В том… в том… – Я отпихивала его второй ногой и наконец сумела опрокинуть на пол. – В том, что не каждый немец охотник!

«Стоппер» с привязанным концом оказался у меня в руках. Полицейскому мешал кругленький живот, однако он упрямо поднимался. В его глазах читалась решимость. Теперь, если схватит меня, то на сто процентов не отпустит!

Поздно, батенька!

Я вытащила ноги из оконного проема, вставила закладку и… только меня и видели!

Спуск напоминал сумасшедший бессмысленный экстрим, который снимают для рейтинговых телевизионных программ. В роли добровольной участницы – Алена Овчинникова, Россия! Сколько этот экстрим продолжался – даже сказать не могу. Но вот наконец я и на крыше пятого этажа.

Какое наслаждение ощутить под ногами твердую поверхность! Пусть предстоит еще пять этажей спуска, но я уже чувствовала себя на земле. Теперь бы только не попасть в руки полиции.

Вертолет куда-то подевался, и это мне не нравилось. Ну да бог с ним.

В переулке, откуда я начала подъем, немноголюдно. Кажется, полицейских нет. Наверняка все они в здании.

Пухлый мальчик с фотоаппаратом, любитель гамбургеров и стриптиза, стоял на том самом месте, где я его оставила, и, задрав голову, продолжал следить за мной.

Спуск с пятого этажа прошел без сучка без задоринки. Длины веревки хватило, чтобы добраться до земли.

Когда ступни, обутые в скальные туфли, коснулись асфальта, я едва не упала. Настолько устала, что ноги не держали.

Люди смотрели на меня, словно на восставшую из мертвых, спустившуюся с крыши «Мэйн Тауэр», чтобы объявить о грядущем обвале цен на акции компании «Байер». Мой старый знакомый с фотоаппаратом приблизился ко мне. Я устало подняла на него глаза.

В его руках была моя сумка.

– Вот, – сказал он. – Я сохранил ее для тебя. Бродяги пытались стащить, но я не позволил.

– Спасибо… – Губы не слушались. Они онемели и потрескались от ветра.

Я спешно скрутила веревку. Нет времени на аккуратность. Стянула скальные туфли и обула кроссовки. Застегнула сумку.

Теперь бегом подальше отсюда. Пока не очухались полицейские.

Сделала шаг, но мальчик преградил дорогу.

– Я хочу научиться так же, – сказал он.

В его глазах читалось изумление. Даже не в глазах, а намного глубже. Я, наверное, так же смотрела на альпиниста Малиновского, когда тот спустился с семитысячника на Памире. Если у человека такой взгляд, это значит, что в нем произошел крутой переворот.

Я потрепала волосы паренька.

– Запишись в любую спортивную секцию. У тебя обязательно получится. А сейчас – извини… – И ноги понесли меня прочь от «Мэйн Тауэра».