Глава 5

НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ

Маршрут вездеходов не сильно отклонялся от моего прежнего курса, так что потерять направление на Улус-Тайгу я не опасался. След вездеходов тянулся по узкой просеке, которая летом, очевидно, являлась проселочной дорогой. Ехать по дороге всегда удобнее, чем ломиться через чащу. «Буран» легко скользил по следам старших собратьев, двигаясь за тусклым лучом собственного фонаря. Теперь мне не нужно было, как прежде, высматривать впереди пеньки там, бугорки – если они и были, гусеницы вездеходов смяли все подчистую. Поэтому я выжимал из снегохода всю прыть, на которую он был способен.

Тело под ватной фуфайкой вымерзло и начало требовать костра, но я не мог остановиться. По натуре я очень азартный человек – чертов стоп-кран у меня в башке то ли сломан, то ли вообще отсутствует. В итоге зачастую продуваю по-крупному в карты и вообще влипаю в неприятности. Нечто подобное происходило и сейчас. Хотя в общих чертах я и представлял картину, которая должна была открыться в конце маршрута вездеходов, все-таки хотелось туда добраться.

Минут через сорок ели раздвинулись, выпустив меня на открытый простор. Нет, тайга не закончилась, просто деревья поредели, открывая небо и солнце, готовое вот-вот распрощаться с сегодняшним днем до завтрашнего утра. Широкая колея, проложенная траками вездеходов, по которой летел «Буран», впереди обрывалась двумя черными бесформенными грудами. Я подкатил к ним ближе, сбрасывая скорость. В ноздри ударил стойкий запах гари. Пальцы конвульсивно надавили рычаг тормоза, и снегоход, дернувшись, заглох.

В горле стоял тугой ком.

Я с трудом узнал новенькие красные вездеходы, выехавшие два дня назад из поселка. Единственное, что в них уцелело, были гусеницы, стоявшие в уже подмерзших проталинах. Верхние части машин разворотила невероятная, безумная сила. Кабины и кузова были разорваны и покорежены, все, что находилось внутри, спеклось в один большой оплавленный ком. Ветви стоящих рядом сосен обуглились, снег под ними был густо Усыпан опавшими иголками.

Справа от головной машины в снегу чернел труп. За два дня его накрыло тонким слоем поземки, но даже сквозь нее виднелась расползшаяся на затылке кожа, обнажившая желтую черепную кость. Скрюченная обугленная рука вонзилась в снег, словно несчастный пытался уползти от полыхающей техники. По остаткам рукава и воротника я определил, что это был один из бойцов внутренних войск, сопровождавших колонну. Его жуткая смерть с живостью нарисовалась у меня в голове.

– Твою неваляху! – в сердцах воскликнул я в направлении пустого леса.

Стараясь не глазеть на разбитую плазмой технику, внутренности которой были наполнены человеческими костями (в том числе костями Штильмана), я слез со снегохода, постоял на месте, глотая холодный воздух и отходя от шока, потом побродил вокруг. Те, кто устроил бойню, не оставили следов. Ни единого. Вездеходы атаковал некто летающий по воздуху и плюющийся огнем, рвущим сталь и превращающим людей в головни. Так что я не надеялся обнаружить ничего особенного.

Однако мой пессимизм не оправдался.

Попавшийся на глаза след мало напоминал таковой – узкие проколы в сугробе, ведущие от головного вездехода к группе молодых сосенок. То, что следы шли от машины, а не наоборот, я мог поручиться. Характер был рваный, неровный, вихляющий. Хозяин следов каким-то образом пережил огненный ад, охвативший машины, и соскочил в снег.

Кажется, я догадывался, кто это мог быть.

Я достал из-под фуфайки пистолет Эдика. Нагретый телом «Грач» приятно обдал теплом закоченевшую ладонь. На всякий случай дослав патрон в патронник, я поставил пистолет на предохранитель и положил в карман, чтобы быстро вытащить, если возникнет необходимость. Вернувшись к снегоходу, завел мотор и на малой скорости двинулся по следу.

Пьяные шаги – это еще от непривычки. Существо никогда по сугробам не ходило, даже по таким небольшим, поэтому его мотало из стороны в сторону. Как далеко оно ушло? Есть у меня чувство, что уйти далеко пришельцу не удалось. Он затаился где-то рядом и строит свои зловещие планы. Почему зловещие? Потому что добренькие ипостаси этих отродий существуют только в кино, вроде «Инопланетянина». На деле же все гораздо мрачнее. Понятия морали, дружбы и человечности для них пустые слова. Пришельцы ненавидят и презирают людей – и это в лучшем случае! В худшем – полосуют скальпелями на лабораторном столе.

Гуляющий по тайге пришелец – это нехорошо. Прямо скажем, это плохо. По опыту знаю, что беглые экземпляры всплывают в неподходящее время и в неподходящем месте. Бульвуму известно, где расположена Улус-Тайга, а потому он может организовать мне возле нее торжественную встречу. Именно поэтому я шел по следу – чтобы исключить сюрпризы с его стороны. Нельзя оставлять пришельца на свободе, сам потом пожалею.

На снежной целине мотор «Бурана» опять натужно взвыл. Разносившийся по тайге звук наверняка был слышен в Иркутске. Вести тайное преследование на снегоходе такая же нелепица, как ловить карманника с мигалками и сиреной. Но топать пешком за этим ничтожеством я не собирался – не стоит он такой траты времени и сил. Силы мне еще понадобятся.

Примерно через пятнадцать минут погони следы начали петлять и кружить. Все. Сдох марафонец… Я наклонил голову, нырнув под еловой лапой, перескочил через канаву, которая летом становится ручьем. На секунду цепочка следов убежала от меня в темноту, но потом сама вернулась под рулевую лыжу. Держась ее, я вылетел на редколесье и неожиданно увидел впереди, как между осин встрепенулось что-то красное, метнулось над сугробами. Я прибавил газу, устремляясь следом…

…и налетел грудью на невидимую преграду.