Клянусь, что передо мной не было препятствий, одно лишь пустое пространство. Однако какой-то невидимый плотный удар внезапно вышиб меня из сиденья. Я перелетел через закрепленную на багажнике запасную канистру и рухнул в снег, с трудом соображая, что произошло. «Буран» уезжал от меня, разбрасывая белые фонтаны. Параллельным курсом, неловко подкидывая ноги, между деревьев улепетывал пришелец, одетый в красный пуховик.

– Стоять, падла! – рявкнул я и выстрелил в убегающую фигуру. В полуметре от нее ствол березы брызнул корой. Пришелец шарахнулся в другую сторону.

Я встал на одно колено и, поймав мушкой шишковатый затылок, еще раз нажал спуск. И снова что-то невидимое дернуло руку в момент выстрела, заставив пулю уйти в ветви.

– Твою мать!

Раньше от паранормальной активности пришельцев, вроде гипноза или телепатии, я спасался алюминиевой фольгой, оборачиваемой вокруг черепа. Весьма эффективное средство, рекомендую. Но тут другой случай. Оборачивай голову, не оборачивай – папуас метнет тебя вместе с этой самой фольгой на голове. Экранировать нужно его мозги, а у меня сейчас не было такой возможности.

Пришелец уходил в чащу. Красная куртка мелькала между деревьев, хрустел снег в такт шагам. Я бросился за ним, хотя ноги не слушались после падения и меня мотало, как и его. Но все же шаг у меня был шире, и дистанция начала сокращаться… Пришелец почувствовал это и притормозил. Я понял, что сейчас он снова шибанет меня телепатией, и, упреждая этот ход, прыгнул за березовый ствол. В следующую секунду воздух вокруг содрогнулся от незримого толчка. Ствол, за которым я прятался, потряс нешуточный удар. Береза зашаталась, на плечи посыпались мелкие ветки.

Вряд ли мне удалось бы его догнать. Следующая психокинетическая атака могла оказаться гораздо удачнее. Удар о дерево, смещенные позвонки – и я остался бы лежать посреди тайги, не в состоянии пошевелиться, бессильно наблюдая, как снег покрывает лицо, а лесные звери пожирают ноги. Догнать чучело в красной куртке практически не было шансов. Но помог случай.

Оглядываясь в очередной раз, пришелец запнулся о скрытый под снегом валежник и рухнул ничком. Голова с глухим стуком ударилась обо что-то под снегом, лишив беглеца девяноста процентов двигательной активности. Нет, он не вырубился и даже пытался подняться, но это у него получалось, прямо скажем, не слишком успешно. О телекинезе в тот момент «папуас» точно не помышлял.

Я понял, что в этот раз удача наконец-то мне улыбнулась. Пытаясь подняться во второй или в третий раз, гуманоид вдруг обнаружил, что на его филейную часть наехала широкая стальная лыжа, и двести пятьдесят килограммов гусеничного механизма плюс восемьдесят килограммов живого веса дружно вдавили его в сугроб. Бульвум задергался, завопил, пытаясь вырваться. Этот звук напомнил мне дребезжание расстроенных гитарных струн.

Я спрыгнул в снег.

– Спасибо, дружище! – Лимонный обтекатель «Бурана» удостоился ободряющего похлопывания. Обойдя нос снегохода, я встал над гуманоидом: – Ну что, тварь, добегалась?

На спине куртки белела надпись «Коламбиа» – кто-то из института нарядил его в поездку, чтобы не замерз. Из-под задранных рукавов и отогнутого ворота выглядывал обтягивающий полупрозрачный комбинезон. Насколько мне известно, такая одежка хорошо спасает от радиации. От холода, вероятно, тоже. Лица я опять не разглядел, только дергавшийся затылок – пришелец пытался выдрать голову из снега… Нужно побыстрее с ним разделаться, пока не набрался сил и не начал работать мозгами на полную мощь своих паранормальных способностей.

– А теперь объясни мне популярно, почему ты остался жив, когда остальные мертвы, а? – со злостью спросил я. – И куда ты вообще намылился?

Пришелец вывернул шею и попытался посмотреть на меня. Из-под снега вынырнул карий глаз. Маленький рот что-то булькнул в ответ, плюнув снежными крошками. Только тогда я понял, что инопланетное устройство, переводящее с языка фергов на человеческий, осталось в подземном бункере института. Твою неваляху, как же его допрашивать? Придется объясняться на языке жестов. К счастью, я знал несколько общепонятных.

Бульвум удостоился двух смачных пинков под ребра. Тело пришельца сотрясла болевая судорога, на лбу собрались тонкие морщинки, из маленького рта вырвалось горловое «ых!». Однако он не застонал, не взвыл, а продолжал напряженно смотреть на меня торчащим из-под снега карим глазом.

– Что ж… не хочешь разговаривать, тогда прощай.

Я приставил ствол «Грача» к серому виску. Палец уперся в спусковой крючок, пуля в глубине ствола приготовилась вынести высококачественные инопланетные мозги – а пришелец пялился на меня своим глазом, в котором было лишь презрение и никакого страха.