– Ну, давай же.
– Произнес мужчина.
– Покажи мне, даруй мне знание.

Мужчина перелистывал страницу за страницей большой книги. По его лысой голове проплыл темный рисунок, проясняя всю ситуацию.

– Макир.
– Озаренно прошептал я.

Ноги окончательно стали послушными. Сжав кулаки, я уверенно направился к нему.

– Покажи!
– Истерично крикнул Макир на книгу, ударяя кулаками по кафедре.
– Бесполезное человеческое отродье.

– Видимо, тебе нечего даровать.
– Насмешливо произнесла женщина, лежавшая у его ног.

Она приподнялась на дрожащие руки. Длинные темно-каштановые волосы лоснились по ее лицу, скрывая его. Но я шестым чувством догадывался, кто она.

– Ты бестолков и ничтожен, для тебя нет дара. Тебе никогда не прочесть ее!
– Она засмеялась.
– Я слышала, но не верила, что есть такие, кто не уподоблен ее дару.

Казалось, что из-за набухшей ярости из его головы повалил пар. В гневе он повернулся к женщине.

– Замолчи!

Он направил на нее руку и вскинул ее вверх, вместе с рукой, повинуясь ей, в воздух взмыло обмякшее тело, пролетев несколько метров, оно вмазалось в стеллажи.

– Мама, нет!

Вскрикнул я в ужасе. Но к удивлению меня никто из них не услышал, никто даже не покосился в мою сторону. Растерзанный болью ужаса, я стремительно бежал на помощь, готовый разорвать этого лысого гада в лоскутки мифического мусора. Запястье правой руки дало о себе знать огненным жжением, и я понимал, что это значит, будто кто-то одарил меня этим знанием. Некая сила трепетала в руке, пытаясь вырваться наружу, умоляя меня об этом. И мне это доставляло какое-то необъяснимое удовольствие. А Макир тем временем уже ворожил перед собой руками, извлекая из воздуха мерцающий голубой шар, который он безжалостно запустил в маму. Мое сердце закипело пузырями ужаса, предугадывая, что сейчас может произойти. Время замедлилось. Я, завороженный, наблюдал, как переливающийся шар миллиметр за миллиметром разрезает пространство. Но мои движения оставались неизменны. Я вскинул руку, освобождая свой браслет в стремительную цепь, которая, не подчиняясь законам времени, мгновенно дотянулась до шара и лизнула его. Тот, лопнув, приклеился к цепи и медленно покарабкался по ней ко мне. Я же вторым рывком руки послал свое оружие к Макиру, который недоуменно выпучил глаза на потерпленное фиаско. Наконечник цепи полоснул его бледную щеку, оставляя зияющий порез. Сгорая от непонимания всего происходящего, испуганно шаря глазами по залу в поисках обидчика, он медленно попятился назад. Еще раз, взглянув в сторону мамы, Макир скрылся в темноте проходов.

Зал наполнился тишиной. Сломанные стеллажи, разбитые и процарапанные стены, выжженный в некоторых местах пол медленно стали восстанавливать свое прежнее состояние, словно регенерирующая ткань. Каждая щепочка вернулась на свое место, каждая царапинка стерлась, будто карандаш ластиком. Мама с трудом поднялась. Еле стоя на ногах, она также как и старик, не понимала, что происходит. Я хотел было поспешить к ней, поддержать ее ослабленное тело, но слабость настигла меня самого. Упав на колени, я заметил, что моя правая рука покрыта зеленой пленкой. После чего тело обхватила нестерпимая боль, и я провалился в беспамятство.

? ? ?

Сквозь темноту пробирались заблудившиеся голоса, отголоски грома сотрясали голову, отдавая легким пощипыванием в щеках, которое с каждым звуком грома росло. Через мгновение я понял, что кто-то от души лепит мне по щекам. С трудом я приоткрыл веки. Две мутные головы нависли надо мной.

– Он очнулся.
– Произнесла одна из голов.

Рядом ощутилось оживление.

– Крон, не надо! Не сейчас!
– Попросил женский голос.

Я его узнал - это была Лиолу. Прекрасная Лиолу.... Как же я хочу, чтобы ты была со мной. Пустите ее ко мне, пусть она присядет рядом. Эй, вы, там! Никто не обращал на мои слова внимания. Почему меня никто не слышит? Но я сообразил, что это всего лишь мои мысли.

– Крон, остынь!
– Крикнул уже мужской голос.

В ответ ему донеслось гневное рычание. Что же там происходит? И что с Кроном? Вдруг кто-то меня схватил за грудки и с легкостью поднял в воздух. В лицо ударил горячий воздух, затем снова и снова.

– Крон, отпусти его!
– Снова попросила Лиолу.

Я присмотрелся, настраивая фокус глаз. Дикие голубые глаза с гневом буравили меня. Приглядевшись, я понял, что это и вправду был Крон.

– Не смей приближаться к моей девочке.
– Размеренно, по слогам, грозно, но сдержанно произнес глубокий голос Крона.

– Что?
– Не понимая о чем он, спросил я.

Удары горячего воздуха по моему лицу участились. Из груди зверечеловека донеслось звериное рычание.

– Не смей приближаться к моей девочке!
– Снова повторил он.

– Я... Не понимаю о чем ты.

– Не смей приближаться к Лиолу, человек!!!
– Неожиданно взорвался он.

Его дикий крик оглушил мои бедные перепонки. После чего он бросил меня на скамейку.

– И даже не пытайся оправдаться! Я смог уловить твои взоры в ее сторону!
– Продолжил он горячиться.

Я не мог поверить этому, очередная девушка, пусть даже и сомн, которая смогла растопить мое сердце, привязав меня к себе, заставив забыть о другой, в один миг растаяла, словно весенний лед. Я посмотрел в наполненные сожалением глаза Лиолу, в них просматривалась досада и обида, говоря о ее беспомощности. Лиолу пожала плечами и, сдерживая слезы, вышла из раздевалки. Мне же досталась лишь очередная встреча с угнетающей сердечной болью и неизмеримым чувством отвращения к окружающему миру. К миру, в котором, как мне говорили, не существует любви, но, как оказалось, существует боль от ее коварства. Значит, меня обманули, значит, они все себя обманывают. Если есть боль от неразделенной любви, следовательно, есть любовь.