Степан сказал, что, когда он выбирал себе дом, то специально остановился на этом тихом и уютном местечке, потому что здесь почти нет русских. Много украинцев и русских на юге Италии. По словам Степана, там иногда на рынке, когда ты спрашиваешь по-английски, сколько стоят те или иные фрукты, тебе отвечают на чистом русском языке. От этого становится как-то не по себе.

Мне вполне хватало и общества Степана. Признаться честно, еще ни один мужчина не относился ко мне настолько бережно и заботливо. При Стасе я была загнанной рабочей лошадью, которая летела вперед, не замечая, что она валится от усталости. Будто испытывала саму себя на прочность.

Шумная Москва с бешеным ритмом жизни осталась где-то там, далеко. Я привыкла к размеренной, спокойной и неторопливой жизни в Монтекатини. Вот и сейчас я плавала в термальном источнике, любовалась потрясающе красивым парком, дышала чистым воздухом.

Я возвращалась домой в прекрасном настроении. Мне почему-то хотелось увидеть Степана и сказать ему, как он мне дорог. Я понимаю, что из благодарности не любят, но постоянное ощущение счастья переполняет и рвется наружу. Хочется поделиться своим счастьем с окружающим миром.

Распахнув калитку, я сделала несколько шагов и отчаянно закричала. У входа в дом в луже крови лежал Степан. Его белая рубашка уже стала темно-бордовой. Судя по всему, Степана расстреляли в упор. Большая часть выстрелов пришлась в голову. Лицо было настолько обезображено, что напоминало одну зияющую рану.

– Степан!

Громко рыдая, я бросилась к нему. Вскоре на мой крик сбежались соседи. Кто-то отпаивал меня водой, кто-то капал сердечные капли, а кто-то шептался за моей спиной, что мы были очень странной русской парой и вели скрытный образ жизни.

Ближе к вечеру я узнала, что на самом деле Степан был не Степаном, а известным киллером по кличке Омут. Его настоящее имя Олег. В его вещах был найден настоящий паспорт. Омут изменил все что можно, оставив без изменения только свой возраст. Также была найдена справка о сделанной ему пластической операции, благодаря которой он изменил внешность и начал жизнь заново.

Информация, что вот уже несколько месяцев я бок о бок жила с одной из самых известных фигур преступного мира, привела меня в настоящий шок. Омут подозревался в убийстве криминальных авторитетов, воров в законе и нескольких крупных предпринимателей и олигархов.

Не прошло и нескольких дней, как все итальянские и российские газеты и телеканалы стали писать о криминальной биографии Омута. Все телеканалы вещали о тех зверских убийствах, которые он совершал.

На похоронах была только я одна. Я смотрела на могильщиков и служителей кладбища, участвовавших в церемонии, и прятала слезы под черной и плотной вуалью. Вот я и узнала о прошлой жизни Степана… Никогда бы не подумала, что я все же выведаю эту страшную тайну, которую он тщательно оберегал, таким образом.

Какие бы разговоры сейчас ни вели о жестоком Омуте, для меня он навсегда останется просто Степаном. Нежным, заботливым, сильным и чутким… Если честно, я не могла понять, почему все наперебой говорили о том, что Степан был далеко не ангел. Для меня он был ангелом, и его прежняя жизнь, о которой мне довелось узнать, не укладывалась у меня в голове.

А в один из вечеров я увидела по одному телеканалу Татьяну, которая перед целой кучей микрофонов эмоционально рассказывала о том, какой мы со Степаном были странной парой. Всех сторонились, ничего не рассказывали про себя. Лишь только я рассказала Татьяне, что Степан бизнесмен и у него свое дело в России. Она тут же добавила, что если бы знала, какой у моего Степана бизнес, то никогда бы не села с нами за один стол и уж тем более не пригласила бы к себе в дом. Татьяна также упомянула о том, что я слишком резко перестала заходить к ней в магазин и сменила номер телефона. Теперь она понимает, что мы прекратили общение, словно чувствуя приближение беды, и просто испугались любопытных людских глаз и молвы.

Я смотрела на Татьяну и думала, как же Степан был прав. Мне не стоило общаться с ней настолько близко. Теперь она смакует подробности нашей личной жизни со Степаном с экранов телевизоров, хотя, по сути, совершенно ничего о нас не знает. Не думала, что она настолько красноречива. Осуждает меня за то, что я связалась с убийцей, жила за его счет, не хотела думать о том, откуда у него такие большие деньги.

Поняв, что в Монтекатини меня больше ничего не держит, я посидела на могиле Степана и мысленно поблагодарила его за то время, когда он был рядом. Я встретила его в тот момент жизни, когда действительно погрязла в болоте, и Степан, не раздумывая, протянул мне руку помощи.

Перед моим отлетом в Москву меня все же нашла одна русская журналистка и уже в здании аэропорта уговорила на интервью.

– Сколько времени вы прожили с Омутом?

– Я не знаю никакого Омута. Я жила со Степаном.

– Вы что, и вправду не знали, что жили с известным киллером?

– Нет. Я познакомилась с ним, когда он уже был другим человеком…

– Каким человеком?

– Человеком, который хотел забыть свое прошлое и начать жизнь с чистой страницы.