– Я буду приходить, – сказала Настя.

– А теперь, мы хотим, чтоб ты увидела, – сказал Маркус.

Амриты приблизились и окружили Настю.

– Не бойся, – посоветовал Маркус, – это просто воспоминание.

Они шли вереницей, друг за другом, ступенька за ступенькой, по узкой лестнице, вырубленной в скале: молчаливые, мрачные, испуганные. Мужчины несли светильники, дети прижимались к матерям. Их шаги были почти бесшумными, шорох и шарканье. Девяносто девять человеческих фигур, девяносто девять теней, скользили по каменным стенам в колеблющемся свете.

На каждом повороте вереница людей замирала. А тот, кто шел впереди, прижимал ладонь к скале, уходила в сторону или верх каменная плита, закрывающая проход, люди снова двигались, за их спинами запечатывалась скала.

Двигались медленно.

Переходы сменялись новыми переходами.

Узкие ступени, неверный свет, шорох ног и молчание.

Вожак поднял последнюю плиту. Вереница людей поодиночке вступила в гигантскую пещеру, с подпорками-колоннами. Последняя печать опустилась за их спинами.

Люди сгрудились, сбились тесно, как будто искали защиты друг у друга.

И потекло время.

Сквозь них, мимо них.

Люди стояли на коленях и молились.

Каменные стены, окружающие их, подернулись мраком. Все стало нечетким и призрачным. Последнее убежище поколебалось, вещи утратили очертания и перестали быть.

Только люди оставались людьми.

Живые в неживом, существующие в небывшем.

Они очнулись, с трудом узнавая себя и других с ними. Они вспоминали свои имена, заново утверждая себя.

Среди них больше не было детей. Но все были равны: юные мужчины и женщины.

– Мир перестал быть и начал быть, – сказал один из них, тот, кто раньше был их вожаком.

– Значит, мы свободны? – предположили другие.

Они все еще боялись, но некоторые решились и, подойдя к стенам, хотели искать выход. Но стен не было, как не было и печатей.

Те, кто когда-то были мудрецами, исследовали нечто, заменившее скалу.

– Мы знаем, что это, – сказали мудрецы. – Наше убежище созданное там, где располагался мировой узел, сохранило себя, как образ. Мы действительно свободны. Каждый из нас может выбрать свой путь.

Мудрые потянулись к клубам мрака, и мрак потянулся к ним, они шагнули в открывшиеся воронки и исчезли.

Оставшиеся не были мудрыми, они растерялись. Они не знали, стоит ли повторить поступок мудрых или надо ждать их появления.

Некоторые из них, не дождавшись, ринулись к стенам и стены поглотили их, другие, проявив благоразумие, предпочли ожидание.

За ними вернулись.

Они выходили в новый мир поодиночке, наученные мудрыми. Каждый выбирал себе струну, один из бесчисленных путей, сошедшихся в узле. Они распутывали клубок, нащупывали, звали, и струны слушали, подчиняясь.

Мир, где они появились, не ждал их. Они превратились в невольных чужаков.

Они почти не встречали себеподобных, а если и встречали, то те не жалели принимать их.

Сначала они разбрелись, пытаясь существовать поодиночке. Они теряли друг друга, и не знали, сколько их осталось. Так продолжалось до тех по, пока трое мудрых не собрали всех в Убежище. Тогда оставшиеся недосчитались изначальных, но вместо них мудрые привели других.

Их снова было девяносто девять. Всегда.

– Прошли века, прежде чем амриты научились жить среди людей, – Настя услышала голос Маркуса и очнулась.

– Это легенда? – спросила Настя.

– Изначальные утверждают, что так и было.

– Думуз изначальный? – предположила Настя.

– Он так говорит, – ответил Маркус.

– А разве вы не знаете, кто из вас кто? – удивилась Настя.

– Сейчас очень трудно об этом судить. Изначальные долго были рассеяны по всей земле. Кто-то уходил, кто-то рождался.

Амриты с трудом вспомнили язык изначальных, расшифровали собранные ими знания. Многое было утрачено. Сама понимаешь…