— Смирение, Жакоб, — величайшая из добродетелей, — усмехнулся викарий, — она дала нам возможность узнать кое-что, а также получить кров на сегодняшнюю ночь.

Прошло более месяца с момента отъезда визитатора и жизнь в аббатстве Святого Аполлинария вошла в обычную колею. Монахи после долгих обсуждений решили, что викарий предпочёл внезапный отъезд, а уж если называть вещи своими именами, то правильнее было бы сказать бегство из обители, лучшим выходом. В противном случае ему пришлось бы признать свою бесславную капитуляцию, ведь виновника смерти пономаря ему так и не удалось установить. Правда, отец-настоятель не был столь наивен, полагая, что от бывшего придворного щёголя можно ожидать любого подвоха. Не зря, ох не зря, этот длинноносый визитатор так поспешно уехал.

Брат Арман вызвался отправиться в Орлеан, дабы на месте разузнать, что к чему. Беспокойство его объяснялось просто: свою будущую духовную карьеру брат Арман связывал с аббатом Симоном, во всяком случае, на начальном её этапе. Посему он и предпринял вояж в Орлеан скорее в своих интересах, нежели в интересах отца-настоятеля.

Во дворце епископа брат Арман изумился несказанно, узнав, что викарий сюда не возвращался, но прислал письмо из Тура, в котором просил разрешение у Его Преосвященства задержаться в там еще на несколько дней.

— За какой надобностью его понесло в Тур? — недоумевал аббат Симон, когда брат Арман вернулся в родную обитель.

— К сожалению, это неизвестно. Я вертелся как мог, ваше высокопреподобие, но, похоже, о цели его поездки действительно никто не знает.

— Это может быть как-то связано с нами? — аббат хрустнул суставами. — Терпеть не могу неизвестности.

— Успокойтесь, ваше высокопреподобие. Я всю обратную дорогу размышлял над этим, прикидывал и так и эдак, и пришёл к выводу, что к нам это не имеет отношения. Забудьте о визитаторе, подумайте лучше о тех распоряжениях, которые вам придётся вскоре отдавать, в качестве епископа Орлеанского, — закончил брат Арман.

Аббат вскинул голову.

— Это верно или…?

— Ну, — протянул фаворит, — ходят упорные слухи, что наш епископ вот-вот получит красную мантию кардинала и его место окажется вакантным, если, конечно, он не пожадничает и не оставит орлеанский диоцез в своих руках. Сам я, правда, Его Преосвященство в этот раз не видел — он уехал к королю в Амбуаз — но упомянутый слух передал мне верный человек.

— Как жаль! Его Преосвященства наш диоцез будет уже не тот.

— Полноте, ваше высокопреподобие, мы же одни, — поморщился брат Арман

Отец настоятель подошёл к фавориту и, склонив голову набок, с минуту пристально смотрел ему в глаза. Брат Арман страха перед аббатом не испытывал, поэтому спокойно выдержал его взгляд.

— Не нравится мне ваше настроение, Арман, — тихо обронил настоятель. ожет, вы что-то от меня скрываете? Смотрите, если что, то я вас вместе с собой утоплю.

— Не волнуйтесь, ваше высокопреподобие, всё будет превосходно, — заверил аббата фаворит, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. Какое-то смутное беспокойство — результат поездки в Орлеан — точило его изнутри в последние дни. Беспокойство, которому он не находил объяснения. Пока.

В канун Адвент 29 устоявшийся распорядок жизни в аббатстве Святого Аполлинария был снова нарушен.

Холодным, но солнечным днем, вскоре после полудня в палаты настоятеля вбежал ошалевший привратник, хватая ртом воздух.

— Что такое? — строго поинтересовался брат Арман. Он сидел в теплой передней и сам с собой играл в шахматы. Увидев перекошенное лицо привратника, он неожиданно развеселился. — Вы сподобились получить видение от Святого Аполлинария?

— Хуже! — прохрипел привратник.

— Хуже? Что же это? Сам Нечистый вам явился?

— О, Бог мой, нет, — привратник в ужасе отпрянул, мелко крестясь. — Придёт же вам такое в голову!

— Тогда говорите, не тяните! — прикрикнул брат Арман. — Нечего стоять столбом. Да не орите, его высокопреподобие изволят отдыхать.

— Его Преосвященство, — зашептал привратник, тараща глаза.

— Что Его Преосвященство? — стал раздражаться брат Арман.

— Господин епископ со свитой и с ними этот, как его, визитатор, за воротами дожидаются. Хотят видеть господина аббата.

Несомненным достоинством брата Армана было умение быстро ориентироваться в изменившихся обстоятельствах.

— Так вы что же ворота им даже не открыли?!

— Испугался я, хотел сразу отцу-настоятелю сообщить.

— Тупица! — Брат Арман выпихнул привратника за дверь. — Немедля впустите Его Преосвященство!

Вконец обезумевший привратник со всех ног бросил вон, но шум, произведённый им, уже разбудил аббата Симона. Он появился в дверях и хриплым ото сна голосом спросил:

— Что здесь происходит?