«Они поверили мне. Черт возьми, они мне поверили!!» – именно так я думал, глядя на свою новую биографию в личном деле.

Первым мне на глаза попался приказ номер восемнадцать.

27 июня 1941 г.

г. Минск

п. 1

В соотвествии с «Положением о порядке прохождения военной службы в РККА» призвать на военную службу прибывшего в добровольном порядке гр. СУВОРОВА Всеволода Александровича 1923 г.р., урож…… русского, образования среднего, присвоить воинское звание «КРАСНОАРМЕЕЦ».

Красноармейца Суворова В.А. зачислить на все виды довольствия и направить для прохождения военной службы в 1 ав. эскадрилью на должность летчика-истребителя.

Закрепить за красноармейцем Суворовым В.А. самолет ЛаГГ бортовой номер 17.

Начальнику строевой части капитану Соломину подготовить в срок до 30 июня 1941 г. необходимые документы на красноармейца Суворова В.А. как летчика.

Политруку Давыдову в срок до 30 июня привести к воинской присяге красноармейца Суворова В.А.

Командиру 1 эскадрильи капитану Капитонову принять у красноармейца Суворова В.А. зачет по знанию вверенной авиационной технике и летной подготовке, завести летную книжку.

п. 5

За успешное проведение воздушного прикрытия жд. станции города Минск, 26 июня 1941 г. и сбитые в бою с превосходящими силами противника 5 самолетов. Три Ю-87 и два Ме-109, летчику-истребителю 1 ав. эск. красноармейцу СУВОРОВУ Всеволоду Александровичу присвоить воинское звание «СЕРЖАНТ».

Начальнику штаба в течение сегодняшнего дня подготовить материалы к награждению сержанта СУВОРОВА В.А. орденом «Красной Звезды».

Командир в. части № 3167-23 майор Никитин.

«Класс. Все оформлено строго как надо. Почитаем автобиографию!» – подумал я и стал листать, мельком глядя на увиденное, пока не нашел свою новую биографию.

– Учи, чтобы от зубов отскакивало. Понял? – спросил Никифоров, заметив что я читаю автобиографию.

– Товарищ политрук, а тут в приказе написано что я сержант, но я ведь…

– Старшего сержанта, вам, товарищ старший сержант, присвоили за двух сбитых во время перегона истребителя, там приказ в конце. Ясно?

– Ясно, товарищ политрук.

Учил свою биографию я до утра, не выходя из землянки, и пока Никифоров не убедился что я все знаю, даже имена летчиков с которыми учился, а так же друзей в школе, он не отпускал меня.

– Завтра придешь, повторим. А пока свободен. Иди, отсыпайся, – сказал он, тоже как и я зевая.

Я шел и размышлял:

«Вряд ли они мне так доверчиво поверили, но проверять затрачивая силы на выяснение моих слов, тоже нужно много времени. Поэтому они и поступили так логически. Летаю я, сбиваю, так какие проблемы, летай и дальше. Похоже, именно поэтому принципу они и решили. А это значит, я должен оправдать их доверие, и увеличить количество сбитых!»

На следующий день меня разбудили к обеду. Пообедав я сходил к Никифорову, и подтвердив, что все помню, направился в штаб. Где капитан Смолин по приказу майора Никитина включил меня в боевой график. Оттуда я направился к своему «ястребку», на котором никто так и не летал, не было подготовленных пилотов.

– Ну что товарищ командир закончилась ваша «ссылка»? – спросил меня мой механик.

– Ну что вы Виктор Семенович. Это просто я довел командира, упрашивая, чтобы он допустил меня к полетам. Лютикова сказала, что я еще не годен, вот он меня в наряды и сунул. Чтобы не мешал.

– Ааа, понятно. А мы то уж думали… А что это вас товарищ особист к себе вызывал?

– А вот это товарищ старшина не ваше дело… Ну, ладно скажу уж. Интересовались они, откуда я умею летать на немецком самолете.

– А вы?

– Так я им так и сказал, что я и «пешку» до этого в глаза не видел, так летал же. Мне какая разница что за самолет, главное что на нем летать можно, вот так-то.

– Это бывает. А летчики из соседнего полка сказали, что вас арестовали.

– Это когда мы к особисту шли?

– Да.

– Так я их видел и решил подшутить, вот и изобразил арестованного. М-да, зря наверное.

– Да пусть их. Ну что давайте, аппарат смотреть. От винта?

– От винта!

Любовно проведя ладонью по борту своего «ястребка», я потрогал пальцами десять белых звездочек нарисованных на фюзеляже рядом с большой красной звездой. Показывающих количество моих побед. Десятый сбитый на «пешке» мне все-таки засчитали, несмотря на все препоны. Никифоров подтвердил, что лично видел как были сбиты мессеры. Еще бы он сам в этом участвовал. Семеныч стоял рядом, и с легкой улыбкой смотрел как я здороваясь с истребителем после долгой разлуки. Для меня три дня это долго.