Выучив этот лист, он был очень рад и захотел устроить трапезу в честь окончания изучения (сиюм). Пожилой боксёр позвонил великому раввину – раву Мойше Файнштейну. Он спросил, можно ли устроить трапезу, посвящённую окончанию изучения листа Талмуда. Рав Мойше Файнштейн ответил, что о таком никогда не слышал. Он знает, что есть люди, которые устраивают сиюм по окончании изучения всего Талмуда, другие – после окончания изучения отдельного трактата, но чтобы кто-то устроил трапезу, изучив один лист, – об этом он никогда не слышал. Бывший боксёр и начинающий талмид-хахам рассказал раву Файнштейну, сколько усилий ему стоило выучить этот лист. Он уже год изучает его.

Услышав это, рав сказал, что, конечно, в таком случае можно и даже нужно устроить трапезу в честь окончания изучения. "Более того, – сказал он – Я тоже приеду на эту трапезу". Несмотря на то, что рав Мойше Файнштейн жил на огромном расстояния от начинающего талмудиста, он проделал этот путь и приехал к нему.

В ночь после сиюма именинник скончался. На следующий день рав Мойше Файнштейн вновь проделал тот же путь – уже на похороны этого человека.

Мне не раз приходилось сталкиваться с людьми, с которыми сложно общаться. Причём сложно из-за их характера. Эти люди считают, что всё знают лучше всех, и не верят ни в какие «сказки». Таким очень трудно что-либо доказать, и на простые рассказы о чем-то они постоянно реагируют скептически. Уж слишком они серьезные. Но вот, интересно, несколько человек из таких вдруг стали религиозными. Причем по-настоящему.

С ними после этого стало заметно легче общаться, но всё равно они так и продолжают многому и во многое не верить.

Из-за этого у меня возник вопрос: как такие люди смогли поверить во Всевышнего и во все эти «неправдоподобные» (для них) истории, которые написаны в Торе. Там, конечно же, стоит истина, но у этих людей обычно есть только своя собственная истина.

Хотелось бы услышать Ваши размышления на эту тему.

Хаим-Довид

Скептицизм свойствен людям рациональным, которые не примут никакого мнения, пока не убедятся полностью в его истинности. Сказал царь Соломон (Мишлей 14, 15): «Простак верит всякому слову, благоразумный же обдумывает шаг свой». Скептицизм свойствен евреям, они не принимают ничего в слепой вере, но стремятся узнать и прояснить истину. В недельной главе Шмот мы видим: когда Всевышний повелел Моше прийти к евреям и передать им Его слова, Моше ответил: «Но ведь они не поверят мне и не послушают голоса моего, ибо скажут: „Не являлся тебе Господь“». Всевышний признал правоту Моше и сказал ему, как доказать евреям истинность своих слов. И в других местах в Пятикнижии мы видим, что евреи много раз просили у Всевышнего «доказательств». И Всевышний не гневался на них, а приводил доказательства и разрешал их сомнения.

Поэтому понятно: когда такие люди, ищущие надёжных доказательств каждому утверждению, открывают для себя иудаизм, приводящий рациональные доказательства, они принимают Тору – после соответствующего "тестирования" – и "верят" во всё, сказанное в ней, значительно сильнее, чем люди, пришедшие к Торе без рационалистских "разбирательств".

Но то, о чём Вы пишете, – что они являются мудрецами в собственных глазах, – это, конечно, большой недостаток. Ведь человек по-настоящему мудрый себя не переоценит, он знает, насколько легко смертному ошибиться и насколько ограничены его знания. Такое самоощущение обычно присуще людям интеллектуально ленивым, которые не хотят вдумываться: есть ли в словах собеседника что-то от истины или нет. Как сказал царь Соломон (Мишлей 26, 16): «Ленивец в глазах своих мудрее семерых, отвечающих обдуманно». Таким людям действительно очень трудно принять истинность Торы и изменить свой образ жизни, потому что они не ищут истину.

Но мне кажется, Ваши знакомые, которые вернулись к тшуве, не были «мудрецами в глазах своих», а только производили такое впечатление из-за своего скептицизма, иначе им было бы весьма тяжело сделать тшуву.

Как бороться с плохим началом, которое в себе?

Игорь

Чтобы победить врага, нужны две вещи: знать, в чём его сила, какое у него оружие, – это поможет вести себя с необходимой осторожностью; и знать военное искусство, т. е. знать, как побеждают врага.

Виленский Гаон писал: если мы хотим постичь суть любого явления или предмета, надо посмотреть, где это в первый раз упомянуто в Торе (см. об этом статью "Почему Лавану так много места уделяется в Торе?" [129] ). Значит, нам следует посмотреть, где в Торе впервые упоминается сила йецер а-ра (дурного стремления), а также где в Торе впервые приводятся «методы» борьбы с ним (основы «военного искусства»).

Доводы йецер а-ра впервые излагаются в Торе в главе Бэрешит (3, 1). Это слова змея, который, как известно, и является йецером. «…Подлинно ли сказал Б-г: „Не ешьте ни от какого дерева в саду“?» – сказал змей, намереваясь искусить Хаву отведать запретного плода. Виленский Гаон пишет (Адэрет Элиягу): "Открыла здесь нам Тора, что у йецера всего два основных довода. Сначала он приходит к человеку с утверждением, что выполнять повеления Всевышнего никак невозмозжно, потому что они невыполнимы".

С таким доводом йецер а-ра обычно обращается к человеку, который недостаточно хорошо знаком с законами Торы, – потому что такому человеку кажется, что всё запрещено. Но тому, кто в точности знает законы Торы и границы, в которых действуют запреты, известно, что запретов немного и соблюдать их не так уж трудно. Поэтому довод змея не убедил Хаву, которая прекрасно знала, что Всевышний запретил, а что нет. Поэтому она ответила змею (стихи 2, 3): «…Из плодов деревьев этого сада мы можем есть. Только из плодов дерева, которое в середине сада, сказал Б-г: „Не ешьте от него…“».