Что стряслось, Мик?
– Шарет подвинулся, освобождая место другу.

Поскользнулся, - буркнул Михаил в ответ.
– Сегодня бои еще будут?

Нет. Обычно в день их бывает не более пяти, так что на сегодня норма исчерпана... Вид у тебя не ахти!
– Сте- гардец сочувственно покачал головой.

Пожав плечами, Михаил улегся и закрыл глаза. Ему надо обдумать еще очень и очень многое...

Час проходил за часом. Свет за окнами стремительно угасал. С последними лучами солнца принесли ужин... Когда в зале окончательно стемнело, наступила тишина - заключенные уснули. Самые счастливые из них видели сны.

Михаил к их числу не относился. В его сонном забытьи было пусто, как в кармане бедняка...

Тарелку давай!
– рявкнул стражник. Он уже давно проклял тот день, когда согласился на службу, обязывающую его три раза в день таскать заключенным еду, которой они, похоже, совсем не интересуются.

Соблаговолив услышать наконец оклик, корноухий пленник повернулся-таки к яроттцу и обменял свою тарелку на точно такую же. Единственным отличием являлось то, что новая тарелка была заполнена каким-то подо-бием еды.

...Получив свою порцию завтрака, Михаил вновь устремил куда-то напряженный взгляд.

Ты чего?
– недоуменно спросил Шарет. Взглянув в том же направлении, что и Корноухий, он поморщился.
– Опять она!

...Женщина, убившая Сааду, о чем-то обстоятельно беседовала с одним из стражников. Солдат, внимательно прислушиваясь к словам пленницы, быстро кивал. В конце концов на его лице расплылась довольная улыбка, ознаменовавшая собой процесс передачи женщине какого-то свертка. Лепурка на секунду развернула его... Шарет успел заметить, как сверкнула зеркальная поверхность...

Зеркало?!

Точно.
– Тот факт, что стража за определенные услуги могла снабжать пленников кое-какими вещами, показался Михаилу немаловажным.

Мерзавка наверняка переспала с кем-то...

Н-да!
– Михаил озадаченно поскреб затылок... Стегардец прав: единственной валютой, которая котировалась у охраны, было женское тело. Доставать что-либо таким способом?.. Несколько смущенный, он развернулся, намереваясь пройти к своей келье... И тут же почувствовал, что кто-то держит его тарелку. И не просто держит, а буквально-таки вырывает из рук!

Подняв взгляд, Михаил увидел перед собой все того же Громилу-лепурца, как он его в уме окрестил...

Мое!
– кратко пояснил лепурец, дернув тарелку на себя.

Ничего не слышу. Пищит что-то!
– пожаловался Михаил окружающим. Выпустив завтрак из рук, он коротко ударил Громилу в живот.

Лепурец слегка отшатнулся. Пренебрежительно фыркнул... В следующий миг Михаил, получив увесистую оплеуху, покатился по полу... Успев заметить, что сверху на него падает нечто огромное, он рванулся в сторону. В результате нога Громилы встретилась только с полом...

Покрутив головой, чтобы в глазах несколько прояснилось, Михаил узрел рядом с собой внушительных размеров конечность... Развернулся, чтобы сделать подсечку... Ногу пронзила резкая боль.

...Нелепо взмахнув руками, лепурец рухнул на пол и на несколько секунд застыл. Этих секунд Михаилу хватило

вполне, чтобы нащупать рукой тарелку, переместиться на грудь противника и ударить.

Громиле сильно не повезло: металлическая тарелка хорошо выдерживала многочисленные удары, лишь слегка гнулась от них. Вскоре на ней появилась кровь...

Мик, побереги посуду-то! Голодным ведь останешься, - предостерег друга Шарет.

...Едва поднявшись с пола, Михаил был снова сбит с ног двумя дружками Громилы.

Э, нет!
– Шарет метнулся вперед. Маленькой тенью за ним следовал Трут.

Взяв за шиворот одного из нападавших, стегардец отправил его в полет к ближайшей стене. Там этот тип и остался.

Почувствовав, что тяжесть, которая придавливала его к полу, исчезла, Михаил перевернулся на спину... И увидел, как дгор таранит головой живот приятеля Громилы. От этого удара мужчина отлетел в толпу, прямо под ноги Дзейры.

Пожав плечами, блондинка решила, что ее это не касается, пусть эти дураки поубивают друг друга... "Они мне никто!" - убеждала она себя. Заметив, что мужчина у ее ног слегка шевельнулся, Дзейра небрежно наступила ему на пах... Разумеется, она действовала исключительно из эгоистических соображений, мерзавец ей никогда не нравился!..

С трудом встав, Михаил оглядел поле боя. Вокруг него стояли его друзья, и они улыбались. Улыбнувшись в ответ, он представил себе, что было бы с ним, не окажись они рядом, и невольно содрогнулся...