...Довольно быстро Михаил понял, что стоявшая перед ним женщина являлась кем угодно, но только не воином. Он, конечно, и сам не был профессионалом, но все-таки меч держал не так, будто собирался с него есть...

Роми взглянула на лучников, которые сегодня в большом числе присутствовали на арене. Один из них как раз поднял лук, полагая, что заключенные слишком медлят..

Взвизгнув, женщина бросилась вперед.

Михаил скользящим ударом снизу отразил выпад противницы. Потом, шагнув в сторону, пинком помог ей продолжить бросок. Не удержавшись на ногах, Роми упала лицом в песок. Отчаянье придало ей сил. Даже не вскочив, она бешено резанула мечом воздух. Ее клинок описал широкий полукруг... Еле успев среагировать, Михаил подставил под удар свой меч. Раздался звон... Руки Роми разжались... Поняв, что обезоружена, она прыгнула на своего противника, стремясь достать до его глаз. Михаил увернулся, локтем сшиб лепурку на землю. Шагнув вперед, он поднял над головой меч и...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Боль... Опять эта проклятая боль...

Вот уже несколько дней Михаил лежал в углу кельи. Единственное, на что он был способен, - при помощи Шарета добраться до отхожего места и вернуться обратно. Еду ему таскал дгор, который сам же и съедал все его порции, оставляя только воду.

Есть Михаил почти не мог. Зато пить хотелось неимоверно... Пить, чтобы погасить этот чертов огонь внутри!

Помрет, - сделала заключение Дзейра. И ошиблась...

Михаил выжил. Через неделю или около того он смог

самостоятельно встать и пройтись. Правда, выглядел он при этом страшновато.

Тем не менее Дзейра смотрела на Корноухого с уважением. После того, что перенес этот человек, вряд ли кто- либо мог бы подняться на ноги...

С возвращением!
– приветствовал друга Шарет.

Да уж!
– Михаил без сил опустился на пол. Вздохнул, прислушиваясь к себе... Терпимо.
– Сейчас бы перекусить!

Вот.
– Дгор протянул Корноухому часть своей утренней порции. С его стороны это было настоящим подвигом.

Труг, ты портишься на глазах...- подала голос Дзейра, стараясь не шевелиться. Недавно у нее был бой, в котором ей изрядно досталось.

Заткнись, женщина!
– Дгор с сожалением провожал глазами исчезающие во рту Корноухого остатки каши.

Я... тут... хотела...
– раздался новый голос. Встав, Михаил отшвырнул лепурку со своего пути и поплелся в умывальник - пить...

...Роми со стоном захромала в свой маленький закуток, где ее никто-никто не тронет...'

Жадно припав к струе воды, Михаил с ненавистью подумал об этой женщине... За то, что он не смог опустить меч, стражники методично его избивали - до тех пор, пока не посчитали, что он уже не жилец на этом свете. Только тогда они его швырнули к остальным заключенным - в качестве поучительного примера... Но он назло им всем выжил и собирается жить еще очень долго! А для этого ему просто необходимо бежать...

Встряхнувшись и взяв себя в руки, Михаил побрел назад.

К Эфгу все! Воняю как свинья!
– раздавался в келье вопль одной из ваарок.

Клянусь бородой!..
– Вскочив, дгор уставился на вернувшегося Корноухого.

Запах!..
– почти одновременно воскликнули они.

Но через несколько секунд Труг сник:

Ничего не выйдет. Там и так воняет, как в заднице у Эф га.

О чем вы?
– Шарет с интересом взглянул на друзей.

Так...
– Михаил, морщась, сел. Однако идея с запахами волновала его по-прежнему. Интересно, какой из них может вывести стражников из себя? Он обдумывал это до вечера. До того момента, как в их камеру заглянул годок...

Существо это жило обособленно и с людьми предпочитало не контактировать. Тем более удивительным было его появление здесь.

Я тут хожу, спрашиваю...
– нерешительно прогудел годок.
– Меня зовут Трейч... Понимаете, у нас, годоков, не принято пить в одиночку, а я тут выменял немного винца...

От воспоминания о вкусе годокской выпивки Михаила передернуло... Но он встал. Такой могучий союзник, как Трейч, ему совсем не повредит!..

Меня зовут Мик, и я с удовольствием составлю тебе компанию.

Услышав это заявление, Дзейра еще больше зауважала Корноухого. Годок же, изобразив некое подобие улыбки, отступил от входа и призывно кивнул...

Примерно через час Михаил, удобно привалившись к надкрылью нового друга, уже пространно рассуждал о том, почему у них такая жизнь. В ответ он выслушивал не менее пространные воспоминания Трейча о великих пирушках, в которых тот участвовал, и, как ни удивительно, о цветах, годок оказался цветоводом-профессионалом. В Ардпри, где жила семья годока, у него был собственный сад.

...О Великий До, что это был за сад!..

Еще по о... одной, - икнул Михаил.

Ага, винцо неплохое. Кажется, еще немного - и загорится...

_ Что... о... о?!
– Михаил ошарашенно воззрился на Трейча. Какая-то мысль упорно пыталась достучаться до его одурманенного алкоголем сознания - мысль, связанная с огнем...

Понял!
– Вскочив как ошпаренный, Михаил победоносно поднял руки к потолку: - Трейч, я твой должник.

Да я за просто так... Может, еще тяпнем?..