ПОДВЫПИВШИЙ Г-Н (ему). Лео! Послушай, Лео!..

ТОТ (остановился). А разве мы с вами пили на «ты»? (Пожал плечами.) Не помню… Может! (Потер лоб, будто вспоминая.)

ПОДВЫПИВШИЙ г-н. Лео! Скажи! Эта арфа – в горах – пела когда-нибудь?

ТОТ. Какая?.. А-а!.. Не знаю. Арфа? Я знал одну арфистку… Сафо! Чистая Сафо!..

ПОДВЫПИВШИЙ Г-Н. Все обман! И арфа – обман! Все – обман!..

ВТОРОЙ. Зато я слушал некогда – мадемуазель Жорж!..

ПОДВЫПИВШИЙ Г-Н. Все обман! Жорж – дурак!..

ВТОРОЙ. Жорж?.. Подлец! (То ли подыгрывая, то ли смеясь.) А про эту арфу – в павильоне – мне что-то говорили… Что-то слишком поэтическое! Белые колонны… Нет, не помню! Но не могло же у родителей достать на двоих?..

ПОДВЫПИВШИЙ Г-Н (не поняв). Лео!

ВТОРОЙ (поправил.) Лайон! (Серьезно.) Так меня еще звали. Лайон! На английский манер!

ПОДВЫПИВШИЙ Г-Н (со вкусом). Лайон! Да. Это хорошо.

ВТОРОЙ (кивнул). Это почти – Байрон! Это – поэтично!..

ПОДВЫПИВШИЙ Г-Н (положил руку ему на плечо). Лайон!

ВТОРОЙ (тоже облапил его). А можно еще проще, интимней… Лев Сергеевич! Или – господин майор!..

Коротко хмыкнул, весьма довольный произведенным впечатлением. Отошел.

И, глядя, как он идет через залу – чуть покачиваясь, с преувеличенным достоинством пьяного, – УНТЕР-ОФИЦЕР и ПОДПОЛКОВНИК в креслах…

УНТЕР-ОФИЦЕР. Что может быть ужасней, чем пьяный Пушкин!

ПОДПОЛКОВНИК (в защиту). Он – не Пушкин, он только – брат Пушкина!..

А ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН отошел к игрокам и стал наблюдать игру. Офицерик дружески улыбнулся ему…

Шум и крики – вновь откуда-то сверху.

ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ. Кто там?.. (Поднял голову.)

ОФИЦЕРИК (улыбнулся). Ангелы, наверное!..

…Высокие голоса и визг… Из-за бочек вылазит прежний половой и с глупейшей улыбкой подходит к Найтаки.

НАЙТАКИ. Ну?.. (Считает на счетах.)

ПОЛОВОЙ (с улыбкой). А то, что Гогуа – сын Ашика – бьет по мордам твоего младшенького Василикоса! И так уж он его охлестывает, родимца, так охлестывает – почем зря!

НАЙТАКИ. А ты что?!..

ПОЛОВОЙ (осклабясь). Что я? Ты ж сказал – смотри! Я смотрел!..

НАЙТАКИ (сбрасывая счеты). Он нэ сын Ашика, а сын Шайтана!.. (И бежит через залу, потрясая в потолок кулаками.) Оставь его, слышишь?! Ах ты, мэнгрэл нысчасный!.. Он – чыстый хрыстьяанин! Он – грэк!..

Убегает… Смех немногих присутствующих. Визг смолкает.

Пауза. Музыка.

Ввалилась с улицы компания молодых людей и дам. Шумно… Сбрасывают накидки у дверей. Какая-то ДЕВУШКА (громко):

– Ну конечно! Тут – музыка и танцуют!..

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Но никто не танцует!

ДЕВУШКА. Так будут танцевать!

Молодая женщина, в которой, правда, с трудом можно узнать ДАМУ В ЛЕТАХ – совсем юной барышне, хмурого виду, какой бывает у детей, балованных старшими и страдающих от сознания своей избалованности…

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ты, разумеется, промокла! (В утвердительной форме.) Что скажет мама?..

Барышня повела плечами и не отозвалась. А МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА, видно старшая сестра, – МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ (2-му), что случился рядом:

– Доктора находят, что у ней – слабая грудь. Доктор Барклай…

2-й МОЛ. ЧЕЛОВЕК. Де Толли?

СТАРШАЯ СЕСТРА. А разве есть другой доктор Барклай?..

2-й МОЛ. ЧЕЛОВЕК(смеясь). Не знаю…

МЛАДШАЯ СЕСТРА(вдруг резко). У меня грудь – о-о!.. Колокол! (И бухнула себя в грудь кулаком. Прошла вперед.)