— Клянусь: не видел. Просто хорошо учился. Не в наших школах для детей-серых. И просто очень надоело смотреть, как невинных губят ни за что.

— Уж не хочешь ли ты бросить вызов королевам? Повторить судьбу Лорешинада-отступника? Где гарантия, что, сделав свои дела, ты не уйдёшь в мир Разных, как он, не покинешь нас?

Четырнадцатый посмотрел на эльфа долгим изучающим взглядом.

Этой ночью светлые свозили Зоопарка и меч к поляне портала. Результат получился ожидаемый и никого не удивил — меч не признал парня. Тари бушевала, грозилась всех поубивать. Но прямо на поляне её застал призрачный паучок-посыльный с письмом от Арры. Тари долго читала его, о чём-то размышляла, даже успокоилась. Зоопарк заворожено следил за её действиями: она подошла к одному из деревьев, шепнула что-то, обняла, и к ней на ладони спустился большой лист. Этому листу она надиктовала сообщение, руны которого он вывел белыми лучиками. А затем она просто отпустила его, и он метнулся без ветра, по ветвям, будто мячик, которым играют в волейбол.

Королева отдала приказ охране, те разделились: одни стали собираться обратно вместе со Зверинцем, а остальные вместе с королевой отправились вовсе в противоположную сторону. Парень ничего не понимал, но его утешало лишь то, что Тари пошла пешком, а паланкин оставила ему. Он сумел сносно выспаться.

Кирель в землянке не оказалось, меч у него отобрали, он снова принялся выдумывать новую окраску старым зверям — на будущее.

Возле главного входа в пещеры Хар'ол-Велдрина к вечеру следующего дня собралась вся эльфийская привилегированная власть: титулованные жрицы тёмных, командиры и руководители колоний светлых.

Военные наскоро соорудили деревянный помост и лавочки, поднимающиеся по кругу амфитеатром. Для того чтобы попасть на помост, нужно было снаружи подняться на верхний ряд скамеек. Взобравшись, Кирель испугалась спускаться: половина мест была занята тёмными, половина — светлыми, и все смотрели на неё хмурыми, ненавидящими взглядами. И никто толком не понимал, что здесь будет… Лишь знакомая манерная фигура на помосте помахала ей рукой. При виде Бхиндорла эльфийка вспомнила свой спуск с гор к порталу и усмехнулась. Стало легче.

Когда её попросили выйти из тюремной землянки, она подумала, что её просто тихо убьют, как всех двойников. Но её накормили и повели через лес. Шли медленно, пару раз отдыхали. Но уверенности это не прибавляло: они неуклонно направлялись к входу в царство тёмных. Кирель предположила, что всё-таки послужит жертвой, и уже свыклась с этой мыслью, но снова оказалась не права.

Это был Суд.

Суд устраивали крайне редко, если деятельность кого-то угрожала интересам и светлых, и тёмных; если они были готовы бороться за право убить преступника; если чьи-то желания подрывала устои государственности и межэльфийских отношений. Последним, кого недавно хотели судить, был какой-то сумасшедший тёмный, назвавшийся именем Лорешинада-отступника, влюбившийся в светлую, почти собравшийся поднять мятеж против Арры… Но какая-то жрица вымолила для него прощенье: и сама сгинула, и эльфа, вроде бы, отправили к тёзке в мир Разных. Суд так и не состоялся. Хотя, возможно, это была всего лишь красивая выдуманная история…

Кирель медленно спускалась. В голове кружились мысли. Судить сразу светлую и тёмного — первый и единственный в истории случай. А за ошибку с артефактом её должны были просто убить, но не прилюдно разбирать по косточкам.

«Тёмный тоже что-то напутал со своим заданием, — решила она. — Но не настолько же, наверное, серьёзно, чтобы быть обвинённым в государственном преступлении…»

С такими невесёлыми мыслями она добралась до помоста. Королевы сидели в первом ряду, обозначая границу тёмных и светлых. Рядом с ними прятались охранники. Осуждённые молча посмотрели друг на друга и, не здороваясь, развернулись к властительницам.

— Тёмный иссилин Бхиндорл, подданный государства Хар`ол-Велдрин… — начала жрица.

— …Светлый т'умбар Кирель, подданная государства Малос-Нольве… — продолжила целительница.

— …вы обвиняетесь в государственной измене! — закончили обе.

Плак'кйорл, один из секретарей Арры, встал, развернул полупрозрачный свиток и бесстрастным голосом начал читать:

«Мы Верховная мать Баль-Виер'арра Хельви'рахель и Светлая Целительница Ауре'Таурэль Рилия-Тари удостоверяем, что данный текст составлен нами. Мы обвиняем этих эльфов в том, что они путём ряда противоправных действий, как то: распространение листовок, пропагандирующих расовую нетерпимость, постоянных отлучек в мир Разных с целью сформировать ополчение для подкрепления разрозненных нынче сил серых, попыток пронести в наш мир ряда неизвестных и, вероятно, опасных артефактов, пытались объединить граждан наших государств в оппозиционную организацию, целью которой могло являться идеологическое и, возможно, вооружённое восстание против власти королев и государственного устройства», — всё бесцветно, на одном дыхании…

Кирель опешила. Она, конечно, слышала о листовках — слухи в Малос-Нольве ходили круглосуточно, — но при чём здесь она? Да, принесла она артефакт, но не опасный, а скорее — никакой. Но о какой организации идёт речь, при чём тут серые? Разве светлые не состоят с ними в военном союзе, разве не должны были им помогать?

Эльфийка в упор смотрела на свою королеву. Та традиционно куталась в шаль старушечьим движением и кивала словам плак'кйорла. На Кирель она взглянула в самом конце обвинения привычным взглядом с равнодушием к судьбе «преступницы» и ненавистью.

Злость. Девушку охватила чистая, до тошноты всеобъемлющая злость. Королевы устроили этот подставной суд, чтобы наказать хоть кого-то, найти крайнего, если виновного найти не могут! А почему их? Да потому, что есть компромат, потому что этих двоих не жалко убрать и так легко подставить. Они в любом случае обречены. Если мыслить позитивно, то они — орудие для объединения и сплочения эльфов против тех, кто пытается их рассорить. Королевы вместе, с единым решением. Что ж, неплохой ход…

Начали вызывать свидетелей их ухода и прибытия. В основном охранников. Они говорили правду, но не всю: сначала они выслеживали Кирель до поляны портала, а потом устроили засаду и дождались, пока она вернётся. Вместе с Бхиндорлом они начали отбиваться от военных, нескольких ранили, но были пленены.