Грим был готов провалиться. И понимал, что останется сейчас в гордом одиночестве профессора зельеварения. Да ещё на полу голышом, ибо его джинсы тоже почили с миром.

Девушка как ни в чём не бывало пошарила по углам и с облегчением обнаружила свой шарф. Улыбаясь, набросила на грудь, обвила бёдра. Колдун залюбовался её беззаботным лицом и телом, угадывающимся под тканью. Расслабился, решив, что она не сердится. Тоже встал, неуклюже завернувшись в простынку.

Рина выскочила из комнаты, и по коридору побежал её весёлый голос:

— О, Нав, пойдём, поможешь мне перетащить вещи к Гриму!

Колдун ухмыльнулся. Вообще без комплексов девочка! Она бы и нагая мага построила без смущения.

Наклоняться и отшвыривать в угол головешки оказалось трудно, если при этом пытаться удерживать на себе одеяло… Сначала Грим его скинул, только потом подумал, что проще всю эту труху дожечь к эльфам…

В этот самый миг ввалились Наван с раскладушкой, баулом в руке и рюкзаком за спиной и Рина с матрасиком, скатанным в рулон, на голове.

Маг не отказал себе в удовольствии с молчаливой улыбкой обозреть комнату, свалить вещи в угол, оглядеться ещё раз, получить поцелуй в щёчку от Рины (для чего она вскочила на баул), слегка поклониться Гриму в знак прощания и, уходя, ещё помаячить в дверях, за что словить тлеющей головешкой вдогонку.

Анриель вёл свой маленький отряд без остановок. Сам он валился с ног, но старался крепиться изо всех сил. Вильфаринки, закалённые на службе, выглядели более бодрыми. А вот Зоопарк вёл себя, как большой ребёнок: он уныло тащился за тянущими его «взрослыми», уже не помнил, зачем они идут, и не понимал, куда. Да и понимать не хотел. Он мечтал лишь о сне и спокойствии. Даже иногда — о вечном сне, чтобы уже точно никто не дёргал.

— Слушайте, эльфы, — внезапно оживившись, произнёс он хриплым от жары голосом, — а что с вами случается после смерти?

Такого вопроса не ожидали. Хоть и устали от погони и паранойи настолько, что не сильно удивились.

— Ну… — начал Анриель смущённо. — Тела мы хороним в земле, тёмные — спускают в лаву. Трупы разлагаются, давая органические вещества…

— Это понятно, это ты как лекарь говоришь. Но я не о том. Вы верите в загробную жизнь? — уточнил Зоопарк.

— Не понял, в какую жизнь?

— А, ну, в существование после смерти…

Ответом ему послужило ещё более смущённое молчание. Эльфы переглядывались, не решаясь заговорить.

— Что, всё так плохо? Муки ада и огонь вечности? — уже развлекался серый.

— У нас уже не принято об этом говорить. Мы отказались от религий. Ещё живя рядом с вами, до переселения и закрытия портала, мы увидели, как слепа может быть вера, как люди убивают друг друга просто из-за различия религий… И решили, что с нами не должно случиться подобного. — Анриель замолчал, давая понять, что всё сказано.

— Ну, чаще всего всё не так просто было, мне кажется, — задумчиво рассудил Зоопарк. — Но и религиями войны прикрывали. И сейчас этим не брезгуют.

Разговор зашёл в тупик. Эльфы не знали современности мира Разных, Зоопарк не ведал их истории.

Солнце клонилось к закату. Далеко по руслу реки явственно виднелись горы Тирин'Шахри, давая надежду завершить путь.

Впрочем, Анриель не мог с уверенностью сказать, где искать Четырнадцатого, так что всё равно маялся в предчувствии долгой небезопасной дороги вдоль хребта. Зоопарк откровенно ныл от скуки и усталости, а вот девушки были рады: приближалась возможность мирно затеряться в горах.

Неядриль первая не выдержала упаднического настроения парней.

— Давайте всё-таки мальчику расскажем. Что такого-то?

Туриенель улыбнулась, а Анриель пожал плечами.

— Изначально у каждой расы было своё божество. Мы чтили создателя Эру, а тёмные — свою богиню Ллос. Считалось, что именно Ллос отделила «избранных», дала им возможность видеть тепло в темноте и подарила змеиные плётки. Но и мы не жаловались, научились заклинать воду, растения… и животных.

Зоопарк заметил, что последнее слово она сказала как-то виновато. Взглянул на её лицо.

— Мы заигрались. Подчиняя волю зверей, мы истребили сначала опасных хищников, потом… Потом — почти всех. Волки вот вымерли совсем недавно. Остались пугливые травоядные ящеры, безобидные змейки, в подземельях — крысы и пауки. Говорят, иногда слышно цикад и сверчков. Больше никто не выжил. — Нея пожала плечами и немного помолчала. — Но я отвлеклась. Мы все верим в жизнь потом, после существования — в Мире Духов. Но это не религия — это реальность, из Мира Духов сознания умерших возвращаются в плак'кйорлов и т'тирмонов по зову жриц или целителей. Но это другая история, тебе не нужная. Так вот, наши верования были похожи на ваши.