Разобравшись с «пионерами» движения, Гитлер взялся за АСАГ – трудовое объединение национал-социалистов, возглавляемое Штрассером, с которым у него были расхождения. Не претендуя на авторитет фюрера, члены движения в проекте конституции будущего рейха предусмотрели участие местных и региональных организаций в выработке политических решений.

14 февраля 1926 года в Бамберге прошла партийная конференция, на которой Гитлер выступил с пятичасовой речью, разгромив «левацкие» проекты АСАГ. Судьба движения была решена. Геббельс ничего не сказал. До того он прочел «Майн Кампф» и задавался вопросами: кто же этот человек – «полуплебей, полубог – Христос или всего лишь Иоанн Креститель?». Он не скрывал своего восхищения перед Гитлером. «У этого человека есть все, чтобы стать царем. Он прирожденный оратор. И будущий диктатор». Гитлер подарил ему свою фотографию, и Геббельс держал ее на рабочем столе.

Но после речи в Бамберге он был в растерянности – неужели Гитлер реакционер? Назвать Италию и Англию естественными союзниками Германии! Впрочем, его замешательство длилось недолго. В апреле фюрер пригласил его в Мюнхен, предоставил ему собственный автомобиль, дал сказать речь, а потом долго разговаривал с ним – и Геббельс был покорен. Он вновь склонился перед «политическим гением» Гитлера. Они ужинали вместе с племянницей фюрера Гели и даже вместе отпраздновали 37-й день рождения фюрера. «Адольф Гитлер, – записал Геббельс в дневнике, – я тебя люблю, потому что ты велик и прост. Это и есть гений».

Наведя порядок на севере, Гитлер обратил взоры на Рурскую область.

В июле 1926 года в Веймаре прошел первый после путча съезд НСДАП. Организация насчитывала 35 тыс. членов. До конечной цели было еще далеко, и Гитлер обратил всю свою энергию на организацию бюрократического аппарата. Центральное бюро располагалось в Мюнхене; был создан следственно-судебный комитет под руководством бывшего генерала Бруно Гайнеманна. Лично назначаемые фюрером гауляйтеры отныне действовали как его персональные агенты и отчитывались перед ним. Визит Гитлера в тот или иной город зависел от успехов их деятельности и воспринимался как награда.

В 1926–1928 годах нацисты старались привлечь на свою сторону рабочих крупных промышленных центров в Тюрингии, Саксонии, Рурской области, в Берлине и Гамбурге. 28 октября 1926 года Геббельсу был предложен пост гауляйтера Берлина. Поколебавшись, он согласился; новая должность дала ему возможность перебраться в сердце Германии, расплатиться с долгами и даже позволить себе новенький «мерседес» – символ преуспеяния.

Гауляйтером Гамбурга стал Альберт Кребс, горячий сторонник плана захвата городов.

Гитлер запретил нацистам участвовать в профсоюзах под тем предлогом, что они нацелены на достижение материальных целей, извращают тоталитарный дух партии и вредят культу лидера. Вместо профсоюзов нацисты пытались использовать штурмовые отряды, в результате чего их деятельность в Берлине была запрещена.

С захватом городов дела шли неважно, к тому же у НСДАП усилились финансовые трудности. В 1927 году прошел съезд в Нюрнберге, обозначивший резкий поворот в деятельности нацистов. Отныне было решено повернуться лицом к среднему классу. Социализм был отодвинут на второй план; вперед выдвинулась идея «аполитичного ультрапатриотизма». Роль главного врага от капитализма перешла к Штреземану и его внешней политике, особенно попыткам наладить отношения с Францией. Новая пропаганда была обращена также к студенчеству и военным.

Незадолго до съезда Гитлер принял решение выставить партию к участию в выборах. Началась избирательная кампания, однако, как мы уже упоминали, предприятие провалилось. После этого произошло еще одно тактическое изменение, выразившееся в попытке привлечь на свою сторону крестьянство. Появились школы ораторского искусства и иллюстрированный еженедельник.

На съезде 1929 года НСДАП предстала как народническое молодое движение. К моменту кризиса партия обладала жесткой организацией и отлаженной структурой. Ее центр по-прежнему находился в Мюнхене («Коричневый дом»); на нее работала армия профессионалов. У нее теперь были на руках все козыри, чтобы предложить немцам альтернативу обанкротившейся республике.

До путча всего 32,3 % новых членов рекрутировались за пределами Баварии и лишь 24,2 % – на севере и в центре страны, где НСДАП была запрещена. После своего восстановления в феврале 1925 года партия пережила трудный период. Хотя ее численность росла, велика была и текучесть в рядах – многие новые члены покидали НСДАП через несколько месяцев после вступления. Лишь в 1930 году она совершила резкий скачок, достигнув численности в 357 тысяч человек.

Вербовкой новых членов занимались Штрассер, Геббельс, Кауфман и Тербовен. В крупных городах рабочие плохо поддавались их усилиям, лучше шло дело в мелких населенных пунктах. Очевидно, их жители, хоть и работали в основном в городе, были ближе к мелкобуржуазному укладу.

В 1924–1929 годах положение мелкой буржуазии было терпимым, что не мешало ее представителям чувствовать себя оторванными от общества, чем объясняется их недоверие к умеренным партиям и поворот к радикальным движениям. Многие мелкие лавочники лишились клиентуры, предпочитавшей крупные магазины, – именно в их среде антисемитская пропаганда находила наиболее живой отклик. До 1928 года в НСДАП почти не было крестьян; теперь, обремененные долгами и теснимые конкуренцией со стороны импорта продуктов, они искали партию, готовую защищать их интересы. НСДАП не обманула их ожиданий. 13 апреля 1928 года Гитлер изменил пункт 17 своей программы, касающийся частной собственности на землю. 6 мая 1930 года он даже предложил свою аграрную программу. Рихард Вальтер Даре, известный поборник концепции «кровной земли», создал аграрную секцию НСДАП. Поэтому успех на выборах 1930 года во многом объяснялся притоком крестьянских голосов.