Равновесие между силами было нестойким и явно клонилось в сторону противников Веймарской республики. Это и есть второе объяснение взлета партии тоталитарного типа, руководимого харизматическим лидером. К нему следует добавить и идеологический фактор.

Приходится признать, что «веймарская» идеология, нашедшая выражение в конституции и программах поддерживавших режим партий, базировалась на достаточно хрупких основаниях. Ни реформистский социализм, ни буржуазный либерализм, ни политический католицизм не могли справиться с ролью защитников революционной идеи. Прочие силы – правые радикалы, консерваторы и левые радикалы – являлись носителями националистической идеологии, стремившимися к сильному, если не диктаторскому государству. Возможными моделями служили самодержавная монархия, демократическая диктатура и диктатура пролетариата. Националисты всех мастей не скрывали, что видят в Веймаре «временную конструкцию». Так что уже к концу 1920-х годов под влиянием националистически настроенных партий начался новый подъем идеологии «жизненного пространства», включавшей в себя такие положения, как автаркия, сжимание рынков, необходимость обеспечения природными ресурсами, новые возможности для крестьянства и восхваление германского духа. Бывшие чиновники колониального департамента выступали за возврат утраченных колоний.

Дестабилизации системы способствовал и пропорциональный избирательный закон, по которому преимущество получили мелкие партии. Число мест в парламенте зависело от численности проголосовавших: в 1920 году их было 459, в 1933-м – 647. Новшествами времени стали снижение избирательного возраста и предоставление права голоса женщинам.

В результате если в 1919 году в рейхстаге заседали представители девяти партий, то в 1930-м их стало 15, а в 1933-м – 11. По данным последних исследований, если бы применялся закон о малочисленности партии, число партий в парламенте не превысило бы пяти; тогда у коалиционных партий был бы перевес голосов, пусть и небольшой; нужды в президентском правлении не возникло бы, а НСДАП в лучшем случае пробилась бы в рейхстаг не раньше 1932 года – если бы к тому времени не распалась, потому что даже к 1928 году у нее еще не было сил, чтобы преодолеть процентный рубеж.

По Версальскому договору Германия потеряла больше восьмой части своей территории и около 10 процентов населения. За 15 лет существования Веймарской республики население увеличилось на 5 процентов и достигло 65 миллионов человек. Число людей в возрасте до 20 лет снизилось, остальных возрастных групп – выросло. Уменьшилось число католиков, так как населенные ими земли отошли к Франции, Бельгии и Польше.

Самой яркой особенностью этого периода была быстрая урбанизация. В 1910–1933 годах население коммун, насчитывавших менее 2000 жителей, снизилось с 40 процентов до трети; городское население выросло с четверти до трети. Особенно выросло число лиц, занятых в сфере услуг. В стране оставалось все меньше лиц, занятых «независимым» трудом. Одновременно росла безработица:

4,9 % – в 1924 году, 10 % – в 1926-м, зимой 1931/1932 и 1932/1933 годов без работы сидело около трети работоспособного населения. Если добавить к ним незарегистрированных безработных, реальная цифра вырастет до 40 %. А если учесть, что часть работающих была обеспечена неполной занятостью, то окажется, что больше половины активного населения (вместе с членами семей) страдали от безработицы – и это на фоне далеко не достаточных пособий. Также сильно снизились доходы рантье и инвалидов.

Как в этих условиях изменились избирательные предпочтения людей?

Самый стабильный электорат остался у коммунистов – он даже немного вырос. Им, наравне с социал-демократами, отдавали голоса квалифицированные рабочие, наделенные «классовым сознанием». Больше всего голосов коммунисты набирали в Рурской области, Силезии, Саксонии и таких городах, как Гамбург и Берлин. За них же голосовало большинство безработных.

Неплохо держался Центр – за него были Рейнская область, Вестфалия, отдельные районы Баварии и Франконии, в меньшей степени Силезия и Восточная Пруссия.

У всех остальных партий электорат отличался крайней пестротой.

1928 год стал последним, когда социал-демократы продолжали набирать голоса и стали самой крупной фракцией в парламенте. Тогда же существенную часть голосов получили и коммунисты. Умеренные партии несколько сдали позиции, зато усилились малочисленные образования вроде Партии экономики, что свидетельствовало о продолжающемся раздроблении политических сил. К ним примкнули многие либералы и консерваторы, вскоре переметнувшиеся в НСДАП.

Выборы 1930 года прошли под знаком экономического кризиса. НСДАП вышла на второе место (102 мандата), уступив только социал-демократам. Общая тенденция к радикализации обстановки проявилась и в том, что коммунисты получили на треть больше голосов, чем имели до того. Все остальные партии потеряли часть избирателей. Таким образом, из 577 депутатов рейхстага 225 принадлежали к движениям, враждебно настроенным к Веймарской республике.

Пик кризиса пришелся на 1932 год. Тогда же прошли и президентские выборы. Несмотря на подъем национал-социализма, Гинденбург добился переизбрания. Его соперник Гитлер получил большинство голосов в отдельных регионах.

В июле прошли выборы в рейхстаг, и НСДАП («движение Гитлера», как значилось в избирательных бюллетенях) удвоила число мандатов. Коммунисты «отобрали» часть мандатов у социал-демократов. Отныне подавляющее большинство в рейхстаге принадлежало правым и левым радикалам. Однако в ноябре НСДАП потеряла два миллиона голосов, зато коммунисты снова укрепились. В этих условиях Гинденбург поручил генералу фон Шляйхеру сформировать кабинет. Расклад выглядел следующим образом: 33,6 % – нацисты, 20,7 % – социал-демократы, 12,5 % – коммунисты, 11,4 % – католики и 8 % – консерваторы. НСДАП превратилась в реальную силу.