Шрифт:
Марта
Не шутя, О муже бы достать бумагу, Где погребен, [72] когда, бедняга, И эти сведенья в печать Для верности потом отдать. Мефистофель
Признанья очевидцев двух Достаточно для справки устной. Хотите, явится мой друг И подтвердит рассказ мой грустный? 72
Анахронизм: в XVI веке метрики, равно как и свидетельства о смерти, еще не существовали, как не существовали и газеты (первая немецкая газета стала выходить в начале XVIII века), о которых Марта упоминает ниже.
Марта
Прошу! Мефистофель
А барышня придет? Приятель мой отличный малый, Объездил свет, весьма бывалый, Для дома честь его приход. Маргарита
При нем я постыжусь являться. Мефистофель
Будь он и принц, не вам стесняться. Марта
Итак, сегодня вечерком Мы вас в саду обоих ждем. Улица [73]
Фауст и Мефистофель.
Фауст
Ну, как дела? Идут на лад? Мефистофель
Ты пламенем объят и в горе? Она твоею будет вскоре. Пойдем к соседке Марте в сад. Кума заведомая сводня, И Гретхен будет там сегодня. 73
Написано до 1775 года.
Фауст
Ну что ж, прекрасно. Очень рад. Мефистофель
Но и от нас услуг хотят. Фауст
Так что ж, услуга за услугу. Мефистофель
Заверим ей своей рукой, Что в Падуе в земле святой Почиет прах ее супруга. Фауст
Хорош! И нам в такую даль! Мефистофель
Sancta simplicitas! [74] Да что ты? Какая в том тебе забота? Дашь подпись, вот и вся печаль. Фауст
Нет, неприемлем этот шаг. Мефистофель
74
Sancta simplicitas (святая простота) – историческое восклицание вождя чешского национального религиозно-политического движения Яна Гуса (1369–1415). Эти слова он произнес на костре, когда заметил, что верующая старушка подбрасывает в огонь и свою охапку дров, думая, что мучениями «еретика» купит себе «царствие небесное».
Фауст
Ты, как всегда, софист и лжец. Мефистофель
Зато ты – чести образец И завтра это обнаружишь, Когда головку Гретхен вскружишь И дашь ей верности обет. Фауст
Всем сердцем дам ей. Мефистофель
Спору нет! И примешься чистосердечно Твердить, что чувство будет вечно. Фауст
Примусь, конечно, – вот ответ, И с чистой совестью, конечно! О, как ты глуп! Когда, чуть жив, Себя не помня, все забыв, Назвать хочу я наудачу Стихию чувств, слепой порыв, И слов ищу, и чуть не плачу, И вечным сгоряча зову Мой сон небесный наяву, Неужто я других дурачу? Мефистофель
И все ж я прав.