Шрифт:
Мефистофель
Я враг таких больших компаний, И мне милее у костра Ночные толки на поляне. Фауст
А я б взошел на верх бугра. Там весь ваш цвет в разгаре пьянства, Все дьявольское атаманство. И сатана у самых круч Ко многим тайнам держит ключ. Мефистофель
Там и загадок новый узел. Нет, царедворцы не по мне, Меня б их вид переконфузил. Давай побудем в тишине. Лишь в маленьком кружке интимном Есть место тонкостям взаимным. Здесь, видишь ли, полутемно, И это лучше полусвета. На старых ведьмах домино, Молоденькие же раздеты. Будь с ними ради этикета Любезен, так заведено. Но, слышишь, – музыка давно. Как им играть не опротивит, Когда так зверски все фальшивят? Но пусть в разброде струнный хор, Составим пары для кадрили. Что скажешь ты? Какой простор! Кругом до самых дальних гор Пылает за костром костер. Ты видишь зрелище обилья, Танцоров, пьяниц и обжор. Найди, где лучше бы кутили. Фауст
Ты выступишь как сатана Или в обличье колдуна? Мефистофель
Я б предпочел инкогнито огласке, Но принято встречаться на пиру При орденах, в открытую, без маски. У нас не носят ордена Подвязки, [104] Мое копыто больше ко двору. Мой знак отличья оползла улитка, Ей и тебя пронюхать удалось. Таиться здесь – бесплодная попытка, Здесь сразу видят каждого насквозь. Пройдемся вдоль костров по этим скатам. Ты будешь женихом, я буду сватом. 104
Орден Подвязки – высший орден в Англии.
(К группе старичков вокруг полупотухшего костра.)
Что вы засели здесь, в тени ракит? Поближе к поколенью молодому! Там в середине спор вовсю кипит, Отмалчиваться можно ведь и дома. Генерал
Стоишь за честь и гордость наций, Как вдруг на них находит стих: Народы вероломней граций И любят только молодых. Министр
Все изолгались, вот в чем горе. Былой уклад невозвратим. Покамест были мы в фаворе, Век был взаправду золотым. Разбогатевший делец
И мы ловить умели случай, И мы хватали через край, Вдруг все закрылось черной тучей, И славные деньки прощай. Писатель
К чему писать большие книги, Когда их некому читать? Теперешние прощелыги Умеют только отрицать. Мефистофель
(вдруг на вид страшно состарившись)
Не день ли скоро Страшного суда? Как погляжу на этих я каналий, Вся бочка вытекла, на дне бурда, Невольно мысль приходит о финале. Ведьма-старьевщица
Эй, судари, а ну-ка к нам! [105] Сговорчивее нет торговки. Таким приличным господам Свой хлам продам я по дешевке. Ни на каких торгах земли Добра такого не найдете. Все то, что тут лежит в пыли, Обломки эти и лохмотья Несчастье людям принесли. Здесь все клинки от крови ржавы, На рюмках – отпечатки губ С остатками былой отравы, Колечком каждым душегуб Надругивался над невинной, Здесь нет ни одного ножа, Который не вонзили в спину Из мести или грабежа. 105
Речь ведьмы-старьевщицы дала повод к разноречивым толкованиям комментаторов; обычно эту ведьму принимают за олицетворение истории и археологии – наук, занимающихся раскопками «всевозможного старья». Нам такое толкование кажется весьма произвольным. Смысл монолога ведьмы-старьевщицы раскрывается в ответной реплике Мефистофеля, советующего ей обновить арсенал грехов сообразно новому духу времени, ибо только новизна может увлечь человека.
Мефистофель
Ну что ты вынесла на рынок? Ведь это заваль, старина! Нет у тебя, кума, новинок? Теперь иные времена. Фауст
И публика, и самый торг, И ярмарка – один восторг! Мефистофель
К вершине двинулся поток. Пихаешь в бок, сбивают с ног. Фауст
Кто там? Мефистофель
Лилит. Фауст
На мой вопрос, Пожалуйста, ответь мне прямо. Кто? Мефистофель
Первая жена Адама. [106] Весь туалет ее из кос. Остерегись ее волос: Она не одного подростка Сгубила этою прической. 106
В отличие от библейского мифа, каббалистическое преданье утверждает, что у Адама до Евы была еще другая жена – Лилит, убившая всех прижитых с ним детей и им за это отвергнутая; она была превращена в демона, обуреваемого безудержной женской похотью.