Шрифт:
А что подходит? Сложно сказать — даже комнаты, явно принадлежащие одному… дому (?), напоминают скорее множество крайне причудливых скворечников, прикреплённых к дереву едва ли не наобум. Между собой они тоже прикреплены — лесенки, мостики, какие-то странные переходы, ветви, канаты…
— Кха-кха-кха! — закашлялась Белка. — Дышать забыла, — обвиняющим тоном сообщила она сопровождающему эльфу. Тот расцветает — это комплимент местной архитектуре. Пусть и не слишком «светский», зато искренний.
Сперва центр «города», где стоит дворец правителя и общественные здания. Ну… особо оживлённым место не назовёшь. Длинноухих и так не слишком-то много, так ещё и пространство трёхмерное. По мере удаления от центра жилища попадаются всё реже и реже.
— Работающие живут, — поясняет эльф, но видя наше непонимание, поясняет, — те, кто работает на Лес, кто делает вещи, кто правит, кто учит.
— На одном дереве сколько семей? — Интересуется Шмель.
— Одна, — сопровождающий смотрит на него как на дурачка, — традиция такая — одно дерево, одна семья.
Шмеля этим не смутить:
— Ну так и семьи бывают разные.
— Разные, — соглашается эльф, — но вместе живут только родственники.
— А эти… Рабочие деревья?
— Там не всегда родственники, но в таком случае — члены одной… Гильдии? Нет, не только гильдии, но и…
— Суть мы поняли, — прерываю его мучения.
Просторно живут: одно дерево накрывает кроной несколько гектаров… Ну а почему бы и нет? При необходимости они вот как шустро бегают, так что могут собраться очень быстро. Ну а если необходимости в централизованной жизни нет [30] , то зачем тесниться?
30
Специфика Ветви вообще и государств долгоживущих в частности такова, что крупных производств здесь почти нет, из-за чего нет и необходимости в скученности. Кроме того, каждый долгоживущий знает множество ремёсел и знает их хорошо. Не только из-за долгой жизни и специфического обучения, но и из-за более качественной мелкой моторики, глазомера, координации. То есть средний эльф/ворон/наг/сид, если берётся за какое-то ремесло, то в самом скором времени становится неплохим специалистом. Знание множества ремёсел во многом вынужденное — долгоживущие в большинстве своём имеют проблемы с потомством, так что каждого детёныша учат всему, что хотя бы теоретически может пригодится в будущем. Ещё одно — большинство государств долгоживущих крайне невелики по численности — чем больше проживает народу, тем больше проблем с интригами, кровной местью, родственными связями и прочим. Так что о разделении труда и узкой специализации думать не получается ещё и по этой причине.
— Очень красиво, — искренне хвалю Лес. — Кстати, тут такое дело — мы с женой — вороны. Не знаю, сколько мы тут пробудем, но хочется иметь возможность разминать крылья. Не хотелось бы попасть под стрелу или заклинание…
— Решаемо, — не задумываясь отвечает эльф, — но придётся сперва превратиться перед записывающим амулетом, а затем подождать пару дней.
— Вкусно, — восхищённо заявляет Лиа, уплетая местные сладости, — всегда бы их ела.
— Это только поначалу кажется, — со смешком говорит сопровождающий, — но мы сами с охотой едим блюда других народов, когда выбираемся за пределы Леса. Не все, кончено же.
— И кашу? — неверяще произносит ребёнок.
— И кашу, особенно на молоке, — мечтательно отвечает длинноухий.
Красота-красотой, но…
— Нас записывали, — сообщает Тиль, как только мы вернулись в выделенное жилище. Приподнимаю бровь…
— Сейчас нет. Было несколько амулетов-артефактов, но, — тут он хищно усмехается, — поломались.
— Ну что ж, вполне понятно, особо не удивлён. Это даже не столько шпионаж, сколько попытка проанализировать наши характеры. Но вот в жилище — это уже перебор…
На следующий день нас ждала всё та же экскурсия по Великому Лесу, но уже по земле. Ну что сказать… Повторю — красиво. Однако немного… чересчур. Пожалуй, это будет наиболее точным словом. Для примера — почти все растения съедобные, а которые «не все» — так поголовно имеют лекарственное значение или идут на производство красок, верёвок и прочего. Более того — обычно это совмещается.
Правильно, логично, грамотно, но… ощущение, будто ты в гигантской оранжерее. Искусственность, проще говоря. Единственное, что порадовало, так это охота на единорогов — крайне опасных и злобных зверюг, владеющих магией.
Глава тридцатая
Смотрю на потупившуюся Белку, но понимаю — не слишком-то она и расстроена. Умная, талантливая, работяга, но… шило в одном месте частенько перебивает все достоинства. Вот и сейчас — полезла устанавливать связь с Лесом, а проще говоря — с теми самыми секвойями-баобабами, на которых расположились дома эльфов. А действительно ли она умная? Мда, хороший вопрос…
Деревья эти не простые… Я не упоминал? Деревья эти вырабатывают Силу, да вдобавок Лес целиком образует что-то вроде полу-разумной Сущности. Какой? Объяснить коротко невозможно — аналогов у людей просто нет. А длинно… Оно вам надо? Мэллорны не мэллорны, но всё-таки оберегают от посторонних. А тут…
Вроде бы не ребёнок уже — пятнадцать скоро будет, но вот поди ж ты… Соединила знания по некромагии, менталистике, жизни и целительству — и установила связь. Теперь Лес воспринимает её как свою… Замечательно? А ничего, что теперь есть три варианта: убить её, оставить эльфам или попытаться как-то решить проблему.
Просто так её не отпустят — теперь она способна провести посторонних и все эти ядовитые кустарники и зверушки на границе просто не тронут ни её, ни тех, кого она приведёт с собой. Понятно, целое войско не пройдёт, но и десяток другой огневиков, к примеру — ой как серьёзно. Выкладываю ей свои соображения, но в ответ: