Шрифт:
– Как?
– Вот из этого.
Чак положил на стойку пистолет – не наш.
– Говорит, что именно он общался с Полом и украл ноутбук.
Я сел на табурет. Голова все еще кружилась.
– Значит, Ричард умер?
Чак кивнул.
– И с Полом общался он? Он помог организовать нападение на нас?
Чак снова кивнул. Я бы никогда не поверил, что Полу помогает кто-то из наших соседей. Мне всегда казалось, что это плод воображения Чака.
– Но зачем?
– Пока точно не известно; похоже, что своих людей он морил голодом, в том числе собственную жену. Все оставлял себе. По словам Сары, у него со Стэном и Полом была какая-то схема хищения персональных данных, но потом ситуация вышла из-под контроля.
Я вздохнул и наклонился над стойкой, потирая глаза. Голова раскалывалась.
– Хорошо, что ты оклемался, приятель. – Чак поправил чайник здоровой рукой. – Ты провел в отключке больше двух суток.
Я закашлялся и осоловело посмотрел на него.
– Как вы тут жили?
– Винс тоже заболел. Женщины работали за двоих, а Тони вчера ночью выходил за едой. В коридоре становится все хуже, а в городе… – Он умолк и уставился на чайник, который начал закипать.
Становится все хуже?
– Приходил твой друг Уильямс. – Чак потер глаза и указал на кучу желтой пластиковой одежды, сваленной на диване. – Вот наш пропуск наружу.
Я прищурился.
– Защитные костюмы?
– Ага.
Он бросил пакетик с заваркой в чайник с кипящей водой и выключил плитку.
– Уильямс внесет наши имена в список работников служб спасения и выведет нас – надо спустить мою машину – за баррикаду на шоссе. Попасть сюда и выйти отсюда можно только в защитных костюмах; если они у нас есть, а наши имена – в списке, то мы выберемся.
Логично – если он сможет внести нас в список…
– А дети?
– Их придется спрятать.
– Спрятать?
Чак кивнул.
– Лорен категорически против. Говорит, что это слишком рискованно. Тут не поспоришь…
– Как наша ячеистая сеть?
– Потихоньку умирает – все труднее и труднее подзаряжать телефоны. Кто-то говорит, что в северных районах уже есть вода, но люди не верят – просто власти хотят, чтобы мы оставались на месте.
– А ты что думаешь?
– Нужно убираться отсюда. Всего несколько часов на машине – и мы в моей хижине в горах над Шенандоа.
– Мне тоже так кажется.
– Поговори с Лорен.
Я кивнул и положил голову на стойку.
Чак налил мне чашку чая.
– Ты реально нас напугал. – Он похлопал меня по спине здоровой рукой. – Может, снова приляжешь?
Я приподнял голову.
– Пришлешь ко мне Лорен, когда, ну, понимаешь…
Рыдания в коридоре усилились.
– Вчера пришлось достать оружие, чтобы отогнать две банды беженцев. – Чак встал. – Поговори с Лорен. Нам нужно уезжать.
– Поговорю.
– И отдохни.
– Отдохну.
– Я чертовски рад, что тебе лучше.
– Я тоже.
27-й день
18 января
– В чем дело, милая?
Лорен сидела в кресле рядом с кроватью и плакала. Комнату заполнил тусклый утренний свет.
Она не ответила.
– Ты злишься на меня?
Вчера вечером мы поссорились. Лорен наотрез отказалась уезжать, сказала, что электричество скоро дадут, водопровод починят и что за городом слишком опасно. Она не хотела прятать Люка в мешок, чтобы проехать с ним через баррикаду и блокпост на мосту Джорджа Вашингтона.
Лорен, как и я, была напугана.
– В чем дело? Из-за Ричарда?
Он все-таки ее друг, хотя и мерзавец. Я не мог понять, какие чувства она сейчас испытывает.
Лорен покачала головой. Вздохнув, сглотнула и подняла взгляд на меня.
– Я собиралась отнести им воды. Пэм и Рори…
– Что с ними?
Она разрыдалась. Что-то напугало ее. А я, словно закаленный в боях солдат, обнаружил, что уже не боюсь.
Нужно пойти и выяснить.
Я оделся и вышел в гостиную. Тони и Винс спали вместе на диване; за окном урчал генератор. Тони открыл глаза; я шепнул, что все в порядке, взял налобный фонарь и, немного помедлив, забрал пистолет Тони.
В коридоре было не совсем темно, поэтому я, не включая фонарь, осторожно пробрался мимо неподвижных тел под горами одеял. Воняло, как в канализации. По ночам мы больше не включали керосиновые обогреватели, и сейчас у меня изо рта вырывались клубы пара.
Проходя мимо коробки под радиоприемником, я вспомнил, что часто приносил в офис пончики. И, несмотря на скверный запах, стал мечтать о горячем кофе с пончиками – шоколадными и с кремом.
По крайней мере, я голоден. Знакомая боль вновь поселилась в животе. Вернулась и жажда. В горле пересохло, губы запеклись.