Иванов Всеволод Никанорович
Шрифт:
— Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — богородица не велит.
Правды, одной всенародной только правды добивается здесь Пушкин. Жуковский был восхищен «Борисом», писал автору, что за такую драму царь его простит. Но Пушкин знал царя и знал отлично, на что он сам идет. Он писал Вяземскому:
«Навряд, мой милый. Хоть она и в хорошем духе писана, да никак не мог упрятать всех моих ушей под колпак юродивого. Торчат!»
Год работал Пушкин над «Борисом Годуновым». Драма кончена 7 ноября 1825 года, то есть за месяц до декабрьских событий.
Поэт был так доволен, что, поставив точку, прыгал по комнате, восторженно восклицая:
— Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!
Весь этот год Пушкин учился у народа, изучал национальный стиль его действий, его мораль, ее проявления. С Пушкиным впервые в русской литературе в «Борисе» явился народ, активный, свободный, сильный, боевой, определяющий конструктивно самое государство, и вышел как полновластный хозяин государства впереди золотой толпы царей, князей, бояр, помещиков. И, опасаясь этого народа, царь Борис говорит:
Конь иногда сбивает седока, Сын у отца не вечно в полной воле. Лишь строгостью мы можем неусыпной Сдержать народ.Царю Борису, однако, суровые меры уже не помогают.
На Москву идет тот, про которого народ думает, что он действительно безупречный наследник.
Борис умер скоропостижно, не был ли он отравлен? — гадают историки. Верный годуновский воевода Басманов разбивает названного Димитрия именем молодого царя — Феодора Борисовича Годунова. И в фронтовую ставку годуновского воеводы Басманова под Севском от Димитрия является мятежный Гаврила Пушкин, предок поэта, чтоб смело сказать ему от имени Димитрия так, как думает источник правды — народ:
…Я ведаю, что рано или поздно Ему Москву уступит сын Борисов.И впрямь приходит время, когда в Москве Гаврила Пушкин подымается на Лобное место и обращается к народу московскому с такими словами:
Московские граждане, Вам кланяться царевич приказал. . . . Димитрий к вам идет с любовью, с миром. В угоду ли семейству Годуновых Подымете вы руку на царя Законного, на внука Мономаха?Народ:
Вестимо, нет. Московские граждане! —продолжает Гаврила Пушкин:
— Мир ведает, сколь много вы терпели, Под властию жестокого пришельца: Опалу, казнь, бесчестие, налоги, И труд, и глад — всё испытали вы. Дмитрий же вас жаловать намерен, Бояр, дворян, людей приказных, ратных, Гостей, купцов — и весь честной народ. Но он идет на царственный престол Своих отцов — в сопровожденьи грозном. Не гневайте ж царя и бойтесь бога, Целуйте крест законному владыке; Смиритеся, немедленно пошлите К Димитрию во стан митрополита, Бояр, дьяков и выборных людей, Да бьют челом отцу и государю.(Сходит. Шум народный.)
Народ:
Что толковать? Боярин правду молвил. Да здравствует, Димитрий, наш отец!И в результате таких речей на Лобное место взбегает мужик:
Народ, народ! в Кремль! в Царские палаты! Ступай! вязать Борисова щенка!Буря народного мщения на своем пути сносит последние препятствия, народ несется толпою:
Вязать! топить! Да здравствует Димитрий! Да гибнет род Бориса Годунова!С Феодором и его матерью — Марией Годуновой покончено. Названный Димитрий всходит на престол как законный, правильный государь. Правда, «народ безмолвствует» на призыв Мосальского кричать здравицу новому царю, он уже чует свою ошибку.
Чем побеждает названный Димитрий? Войском своим? Гаврила Пушкин, сторонник Димитрия, в отчаянно дерзкой сцене наедине с Борисовым воеводой Басмановым раскрывает откровенно карты претендентов.
Басманов бросает Пушкину вызов:
— Да много ль вас? всего-то восемь тысяч.Ответ Пушкина разителен:
Ошибся ты: и тех не наберешь. Я сам скажу, что войско наше дрянь, Что казаки лишь только селы грабят, Что поляки лишь хвастают да пьют, А русские… да что и говорить… Перед тобой не стану я лукавить; Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою помогой, А мнением; да! мнением народным.Мнение народное, голос народа — вот парус, который ведет государство.