Она не будет говорить о той ночи. Охотник не пожалеет ее и не позволит уйти из отеля. У охотников нет сострадания.

– Тебя укусил вампир.

Девушка закатила глаза.

– Да, точно, как правило, это работает. Он укусил, я отбивалась и…

– Ты должна была проглотить его кровь, чтобы измениться.

Она воткнула ему осколок стекла в горло. Кровь вылилась из раны. На ее руки. Ее лицо. На рубашку.

Николь откашлялась.

– Да, скорее всего, так и было, - она замолчала, сжимая в руках простыню. – Его кровь, но не другого ублюдка.

– Другого?

– Той ночью их было двое. Тот, кто напал, и тот, кто просто смотрел.

Несмотря на ее отчаянные мольбы, он не помог ей.

– Пока я сопротивлялась, другой быстро скрылся оттуда. Он сбежал, но в один прекрасный день я найду его.

– Найдешь?

Она отрывисто кивнула.

– Да, черт возьми. И он заплатит за то, что сделал. Точнее, за то, чего не сделал.

Помоги мне.

Кинан перевернул руку и предложил свое запястье.

– Бери кровь.

Николь моргнула.

– Зачем?

– Ты не можешь охотиться. Эти люди, возможно, следили за нами, и, если ты выйдешь на охоту, они найдут нас.
– Он помолчал, потом продолжил: - А если ты не будешь пить, то просто замедлишь меня.

– Ну, я не собираюсь тебя как-либо тормозить, мы не…

– Пей.

Ладно, не станет она отказываться от шведского стола. Николь приблизила его запястье к своему рту. Ее зубы царапнули кожу. Девушка потрогала ее языком, а потом укусила.

– Николь.

Она метнула на него взгляд. Его голубые глаза блестели, а на щеках выступил темный румянец.

Так хорошо.Никакой вкус не поражал ее так, как этот, и с каждой восхитительной каплей его крови сила, казалось, вливалась в нее.

– Это... так и должно ощущаться?
– голос Кинана был раздраженно-грубым.

Она сделала ему больно? Ее пальцы плотно обхватывали запястье, но девушка старалась быть осторожной, когда кусала.

Он стиснул зубы.

– Твой рот...
– дыхание вырывалось со свистом.

Она сразу подняла голову.

– Больно? Прости, я…

Кинан отрицательно покачал головой.

– Приятно.

Ох. Николь не почувствовала удовольствия, когда ее кусали. Только ужас и агонию. Но мужчины, которых она кусала за последние несколько месяцев, казалось, наслаждались, и…

Он рывком поднес свое запястье к ее рту.

– Еще.

Она хотела еще, но… У всего была своя цена.

– Знаешь, что происходит, когда я пью?

Его глаза сузились. Простыня начала подниматься на талии. Возбуждение. Черт побери, девушке не следовало опускать глаз. Николь перевела взгляд на его лицо.

– Когда вампиры пьют, они связываются со своими жертвами.
– Еще один урок, который она получила.
– Чем больше я пью, тем больше контроля над тобой получаю.

Возможно, стоило промолчать. Иметь контроль над охотником – что может быть лучше?

Но... Николь помнила, как это, когда кто-то тобой управляет. Когда кто-то находится у тебя в голове, направляет действия и дергает, как марионетку на ниточке. «Я не буду с ним этого делать». Она отпустила руку Кинана.

В мире существовало два вида вампиров. Те, кто был рожден по крови, и те, кто обращен, как она. Обращенные были созданы искусственно, но если проследить их родословную - буквально, по линии крови, которая была пролита и выпита - обращенные всегда происходили от рожденных.

А рожденные... у них был абсолютный контроль. Они могли связаться с каждым человеком из их большого родословного дерева. Связаться и контролировать.

Рожденные передавали свои мысли через умы своей семьи, проскальзывая внутрь, ослабляя, принуждая, управляя...

Нет, нет, я не хочу убивать!

Но ее заставили убивать.

Никакого контроля.

Она бы не сделала подобное с Кинаном. Независимо от того, кем он был, мужчина спас ее накануне вечером.

– Ты не сможешь мной управлять.

Он говорил так уверенно, что Николь чуть не рассмеялась. Но посмотрев в его глаза, девушка увидела горящий взгляд, направленный на нее.

– С моим видом такое не работает, - сказал он.
– Только одно существо может нас контролировать, и это не вампир. Вампы не имеют надо мной никакой власти.