Словом, страх нужно перевести в разумное, рациональное русло. И убедить себя, что наш ребенок сам знает, как ему поступать, и имеет право действовать по-своему. А это означает – нам надо просто больше доверять своему чаду.

Не раз и не два нас ждут ситуации, когда, кажется, ребенок испытывает наши нервы на прочность: не предупредил, не позвонил, задержался… А мы тут с ума сходим!

Я в таких случаях вспоминаю себя в его возрасте и нашу тогдашнюю логику и вполне допускаю, что у человека могут быть ситуации, отодвигающие домашний мир как бы на второй план. Помню, как тяжело возвращаться домой, когда чувствуешь свою вину перед близкими. Поэтому стараюсь вести себя так, чтобы дом в восприятии детей не становился оплотом беспокойства и воплощением упрека – ни при каких обстоятельствах.

…Вот он вернулся – живой, здоровый, с виноватой улыбкой. Оказывается, они просто заигрались в футбол, а велосипед сломался, шел пешком…

Согласитесь, именно о таком счастье мы мечтали все последние минуты и часы. Неужели теперь, когда мечта сбылась, мы будем размениваться на какое-то «воспитательное» брюзжание, упреки и выговоры? Меня хватает только на то, чтобы обнять своего «блудного сына»…

А разбор полетов сделаю потом, на свежую голову. И начну их… с себя! Что я, взрослый человек, должна сделать, чтобы такие трудные ситуации не повторялись? Наверное, в первую очередь снабдить ребенка надежными средствами связи, тренировать в нем собранность, внимание и ответственность. Конечно, нужно больше разговаривать с сыном, дружить с ним, чтобы в его душе надежно поселилась искренняя забота о близких…

Выражение, вынесенное в название этой главы, традиционно относили к людям совсем иного рода деятельности: рыцари без страха и упрека…

Так говорили о людях большой силы духа, благородных и великодушных. Мамам эти качества, по-моему, особенно нужны. Насколько мы найдем в себе эту силу духа, благородство и великодушие, настолько сумеем вырастить их и в своих детях.

Наверное, я не открою Америку, сказав, что быть добрым – трудно. Порой очень трудно. Но недовольство, недоумение, негодование, которые вызывают у нас самые разные негативные явления жизни, нельзя изливать на ближних. Такое попросту несправедливо. Однажды поняв это, задумаешься: а куда же девать все эти чувства?

Почему-то принято думать, что подобные переживания неизбежны и их вредно сдерживать, хотя картина истерического поведения выглядит отталкивающе, особенно если разворачивается в семье, на глазах у детей, а тем более по отношению к ним.

К сожалению, мужчины успешно конкурируют с дамами своей зависимостью от «нервов». Повышение тона, оскорбления, ругань, рукоприкладство… В уважающей себя семье этого не должно быть по определению.

Известно: чтобы не загрязнять природу отходами производства, нужно сделать производство и его отходы экологически чистыми. Подобным образом «чистыми» нужно сделать и свои переживания. Не погрязать в болоте раздражения, не пачкаться руганью, не унижаться до гнева. На первый взгляд это кажется невозможным. Но выбора, я считаю, нет. Вернее, он очень прост: или мы воспитываем себя добрым человеком, или нам никогда не удастся воспитать своих детей так, чтобы быть довольными ими, не мучиться годами над разрешением их неразрешимых проблем, не жалеть в старости о своих родительских ошибках.

Я задумалась об этом, когда вдруг заметила, что мой трехлетний сынок бывает весел совсем не так часто, как мне бы хотелось и как естественно было бы в его возрасте.

В чем же дело? Попробовала представить, как проходит его день. Вот утро: подневольное вставание, сборы – и поездка в детский сад, который он не любит. Но у мамы нет выхода, и он подчиняется. Вот долгий-долгий день в ожидании чуда – вдруг мама придет раньше? Или приедет бабушка? Или вернется, наконец, любимая воспитательница из отпуска?

Конечно, бывают и другие радости: друг вернулся с больничного, или здорово с горки покатались, но они не становятся решающими. Для маленького ребенка все-таки главным в жизни остаются мама, дом.

Но продолжаю свою мысль. Вот вечер. Одного за другим детей забирают. Мой же каждый раз вздрагивает: «За мной? Нет…»

Наконец, появляюсь я. Конечно, я торопилась, как могла. Я устала и нанервничалась на работе. И сейчас для меня предел удовольствия – просто держать его за руку и тихо брести домой. Я отдыхаю. А малыш?

Он не успевает отдохнуть. Он уже сейчас знает, что эти минуты коротки. И завтра ему предстоит такое же тяжелое испытание.

Он осторожно спрашивает, нельзя ли ему остаться дома. В ответ я, конечно, раздражаюсь: «Сколько раз тебе повторять?!», «Почему ты не понимаешь?..»

Мое раздражение не редкость и в другие моменты. Прошел в грязных ботинках, разлил суп, настаивает на своем, ревмя ревет по дороге в детский сад…

«Я не железная!» – и вот я уже позволяю себе и сердитый окрик, и шлепок…

В общем, я была самой обычной мамашей. Иначе говоря, считала, что ребенок должен выполнять какие-то требования и иметь какие-то обязанности. Желательно – священные.

И только мысленный взгляд на все происходящее ЕГО ГЛАЗАМИ заставил меня изменить свое мнение.

Я поняла, что отказываю своему ребенку в праве быть счастливым, веду себя просто преступно по отношению к нему.

Судите сами. Работу себе я выбирала. Ребенку же выбора не предоставила – отвела туда, куда удалось достать путевку.