– Кстати говоря, что на счет языкового барьера? То, что с вами ничего не мешает общаться я еще могу понять, а вот как на счет остальных?

– Хм… по всей видимости это своеобразный закон мироздания. Ты вполне можешь общаться на общем языке. Единственным ограничением является письменность ее, при желании, придется изучать самостоятельно.

– Но как так?

– Не знаю, – пожала плечами д'рахма. – Я не маг. Не беспокойся, еще представится возможность узнать об этом больше. А сейчас, давай-ка свернем вон там…

Таверна полностью соответствовала банальному клише. Простая обстановка, массивная деревянная мебель, скудное освещение. Не хватало лишь соответствующего контингента. В столь ранний час посетителей почти не было, и хмурый хозяин лениво протирал стойку, чтобы хоть чем-то себя занять.

Мы с Дарой сели за один из множества пустующих столов, подальше от двух лиц неприятной наружности, и дождались до омерзения бодрую девицу. Д'рахма сделала заказ. Судя по тому, как неспешно разносчица ушла на кухню, я поняла, что ожидать его придется долго.

Умиротворенное спокойствие нарушил вихрастый паренек, с рыжими, как огонь волосами. Он будто вырос из-под земли и бесцеремонно подсел к нам.

– Не желают ли прекрасные дамы услышать последние новости? – незваный гость широко улыбнулся, продемонстрировав не слишком здоровые зубы.

– Сколько? – без лишних разговоров поинтересовалась д'рахма.

– Всего за пять арлов вы узнаете о последних событиях нашего города!

– Пшел вон.

– Вижу, девушка знает цену информации! – рыжий не отчаивался. – Специально для вас, есть особое предложение! Всего три арла, и…

Устав от болтовни вихрастого паренька, Дарлема бросила на стол две такие же монетки, какими расплачивалась за въезд в город.

– Говори.

– С каждой.

Я демонстративно встала из-за стола:

– Пойду пройдусь.

– Да сидите уж. Эх, тяжело нынче быть честным человеком… Ладно. Ерен, старший сын здешнего портного, хороший портной, половину города одел, я вот как-то…

– Ближе к делу.

– Так вот сын его. Ходил в деревеньку, неподалеку есть, Веселая называется, заказ, значит, относил. А возвращается, темень, глядит – человек идет. Пешком, в балахоне черном. И вот, ветер как дунет, как скинет капюшон, а это и не человек вовсе! Кожа белая как мел, а глаза фиолетовым огнем горят…

– Не помню, что бы я нанимала сказителя. Еще и такого паршивого, – приподняла бровь д'рахма.

– И вовсе я не вру! Весь город обсуждает. Сам видел, как его в тюрьму нашенскую привели!

– Исчезни с моих глаз и больше не попадайся.

Парня как ветром сдуло.

– А что за?..

– Не-мертвый в Доррии… бывает же такое. По крайней мере, звучит любопытно.

– Не совсем понимаю о чем речь, но бьюсь об заклад – это его я видела на тракте! Описание сходится, кроме того, лошадь этого человека пала! Я сама видела труп, потому он и шел пешком.

Д'рахма вперила в меня полный подозрительности взгляд и, чуть помедлив, сказала:

– Не совсем человека. Мертвеца. Меня вот что интересует, какой безмозглый некромант послал столь ценное творение в Доррию? И почему тыего видела, а мы с Алемом нет.

– Понятия не имею. Правда.

– Удивительный промах, – продолжила мысль Дарлема. – Некромантов, способных поднять такое качественное умертвие, можно пересчитать по пальцам, и все они весьма умные люди. Так откуда же такая очевидная глупость?..

– Может наведаемся в местную тюрьму? Тебе наверняка доводилось заниматься чем-то подобным…

– Откуда такие выводы? – прищурилась откровенно уязвленная Дарлема.

– Достаточно вспомнить, что вы объявлены в розыск.

– Допустим. В любом случае, не имеет смысла лезть на рожон из простого любопытства. Тем более, что никакой информации получить не удастся. Это умертвие, судя по описанию, хорошо сохранилось, и наверняка в него заложили определенные навыки, но мозг у не-мертвых все равно атрофирован. Это ни в коей мере не разумные существа.

– Пусть так, но я хочу на него взглянуть! Кто знает, может я великий некромант.

Я не удержалась и задорно подмигнула д'рахме, но та ответила на удивление серьезно:

– Возможно. Вот только посещение городской тюрьмы – не лучший способ это проверить.

– Ой, да брось, где твой азарт?

– Умер в тот день, когда нас изгнали. Не поверишь, но приговор к смертной казни отлично вправляет мозги. Ладно, все равно ведь не отвяжешься. Только имей в виду – наведешь шороху, и я просто умою руки.