«Не доверять» – мысль, загнанным зверьком заметавшаяся в сознании, могла стать спасением… если бы не была столь опасна. Он прав. Иногда неведение лучше знания.

Воспоминания о злополучном вечере на некоторое время отвлекли от тяжестей дороги. Я даже не заметила, как д'рахмы отъехали немного вперед и стали живо переговариваться, явно расходясь во мнениях. Это сыграло мне на руку, дав возможность привести мысли в порядок и вернуться к реальности. Вот только без происшествий, как ни печально, Госпожа Судьба обойтись не могла.

Внезапный порыв ветра заставил руки судорожно сжаться на вожжах, а дыхание сбиться под опасный скрип крепежей подпруги. Всадник, чудом не отправивший меня к праотцам, промчался мимо, оставив за собой лишь взвившуюся в воздух пыль. Его закутанная в черный плащ фигура мгновенно скрылась из виду, наводя на определенные мысли. Вряд ли человек, находящийся в здравом уме, стал бы нестись что есть мочи по безлюдному тракту и тщательно скрывать лицо без веской причины.

Брат с сестрой оставались удивительно спокойными, создавалось впечатление, будто они просто не заметили промчавшегося на всем скаку всадника. Зная о склонности д'рахмов подозревать все, что движется, я не задумываясь отвергла это предположение. Когда же на обочине показался труп загнанной лошади, а Алем с Дарлемой даже ухом не повели, пришлось вмешаться в их, несомненно, важный разговор.

– Послушайте, тот человек не показался вам подозрительным?

– О ком ты? – на лице Алема отразилось непонимание. – Мы уже несколько часов ползем по тракту в гордом одиночестве.

– Ты смеешься? Я точно видела! Да как можно было его не заметить?! И лошадиный труп…

– Похоже, тебе действительно нужен отдых. – С едва заметным раздражением произнесла Дарлема.

– Очнитесь! За ним наверняка погоня! Что будет, если они наткнутся на нас?!

Тихий вздох д'рахма, пропустившего мои слова мимо ушей, породил в душе обиду.

– Так и быть – привал! Где-нибудь неподалеку должно найтись подходящее место.

– Мое дело предупредить. Верить или нет – решать уже вам, только не жалуйтесь потом.

Алем, явно пытавшийся загладить вину, помог мне спуститься на землю и, примирительно улыбаясь, произнес:

– Хотелось бы поверить, Ира, правда. Но мы действительно никого не видели, хотя внимательно следили за дорогой. В сумерках и не такое может померещиться от усталости.

– Я в состоянии отличить реальность от миража, Алем. То, что я принадлежу к человеческой расе, не дает вам права не принимать мои слова всерьёз.

Наконец терпение Дарлемы лопнуло. Д'рахме, не в пример её брату, очень плохо давалась игра в дружелюбие.

– Ну всё, это уже верх наглости. Я не собираюсь выслушивать подобные заявления от человека.

– От чего же? Неужто гордость взыграла?

Алем очень вовремя вклинился между мной и Дарлемой, потому что д'рахма явно собралась применить рукоприкладство. Холодный липкий пот покрыл спину, и я отступила на шаг назад, серьезно опасаясь за свое здоровье.

– Прекратить балаган! – грозно рыкнул д'рахм.

Дарлема послушно взяла себя в руки и демонстративно приступила к обустройству лагеря. Но словесный понос с моей стороны было уже не остановить:

– Я видела засеянные поля, и дорога стала гораздо лучше. Где-то поблизости город или деревня?

– Верно, – подтвердил догадки д'рахм.

– Тогда почему мы снова проводим ночь под открытым небом? Не лучше ли переночевать на постоялом дворе?

Положа руку на сердце, меня не столько беспокоила комфортность ночлега, сколько мучило непреодолимое желание взглянуть на город. Разумеется, д'рахм все прекрасно понимал и потому саркастично заметил:

– Тебе напомнить, в каком положении мы находимся?

– Ах, да, я и забыла, что путешествую в обществе преступников.

Глаза Алема потемнели, он собирался что-то сказать, но д'рахма оказалась куда более скорой на язык:

– По чьей же вине, как думаешь, мы удостоены звания предателей? Ты должна быть благодарна за то, что все еще дышишь!

– Ну спасибо, что приходится дышать, сидя в седле день и ночь!

Затевать конфликт с Дарлемой, которая как минимум в два раза сильнее и быстрее меня, было действительно глупо. Держать язык за зубами прогрессивное общество двадцать первого века никого не научило, и расплата за излишнюю болтливость пришла незамедлительно.

Не успев до конца осознать, что произошло, я оказалась в весьма прискорбном положении: сбитая с ног и прижатая к земле жесткой хваткой Дары. От сильного удара воздух покинул легкие, и мне пришлось заново учиться дышать, практически не улавливая смысл проникновенной речи д'рахмы.

– Слушай внимательно, человек. Мне надоело слушать ни на минуту не прекращающееся нытье. Если тебя что-то не устраивает – вперед, иди куда хочешь. Вот только не удивляйся, когда получишь кусокзаточеннойстали под ребра! Ты все поняла?!