Шрифт:
Беа старалась относиться к нему с пониманием.
«Его так воспитали, — говорит она. — Я винила во всем не его самого, а его семью».
Но иногда ей казалось, что Трой только прикидывается дурачком, — и вот это действительно выводило ее из себя. Она рассказала нам, как однажды пришла поздно вечером домой и застала Троя валяющимся на диване перед телевизором. Она попросила его вынести перед сном мусор.
Молчание было ей ответом.
«Трой, ты слышал, что я только что сказала?» — спросила она.
Муж посмотрел на нее и улыбнулся: «Что? Прости, милая, я не слушал».
В эту секунду у Беатрис в голове будто что-то щелкнуло. «Вот в такие моменты мне казалось, что все мое замужество — одна большая ошибка, и я спрашивала себя: что же я наделала со своей жизнью?» — рассказала нам она.
Беа чувствовала все большую горечь. Она знала, что Трой любит и ценит ее, но этого было уже недостаточно. Она устала. У нее было двое детей. Жизнь сильно изменилась с тех пор, как они жили вдвоем в своем фургончике и самой большой проблемой для них было так припарковаться на ночь, чтобы копы не согнали. Теперь она пахала в клинике с девяти до пяти, и работа и вечные материальные трудности выжимали из нее, может, не все сто, но уж точно 99 % жизненных сил.
Но все было бы еще ничего, если бы дома ее не ждали вторая работа и безответственный сотрудник. Ее внезапно осенило, что Трой живет в их доме абсолютно бесплатно и не приносит никакой пользы — разве что подогревает в тостере замороженное печенье Pop-Tarts детям на ужин.
«По большому счету, мне в помощь нужна была еще одна я», — говорит Беа.
Она срывалась на Троя, жаловалась своим друзьям и сетовала на судьбу, которая неизвестно за какие грехи послала ей в мужья такого болвана. Как-то раз она попросила его завести ежедневник и повсюду носить его с собой — может, хотя бы тогда он будет помнить, в какое время и где он должен быть и что именно он обещал купить детям по дороге домой.
«Да меня всю жизнь разные люди пытались заставить такие вот записи делать, но ни разу ничего путного не вышло, — ответил ей Трой. — Так что больше я пробовать не стану, а то в итоге ты и из-за этого будешь на меня сердиться».
Конечно, Беатрис хотела услышать совсем другой ответ.
Она не могла понять, как все те качества, которые раньше ей так нравились в Трое — его легкое, беспечное отношение к жизни по принципу «будь что будет», его непредсказуемость, — превратились в его непереносимые недостатки. Ей казалось, что у нее не двое, а трое детей — и одному из них при этом 42 года. И у него волосатая спина. И вонючие ноги.
«Я знала, что семейная жизнь — это трудно, — сказала нам Беа. — Но почему никто не сказал мне, что это настолько трудно!»
Проблема: все на одного
Беатрис думала, что быть хорошей женой значит делать все. Она поддерживала Троя, относилась к нему терпеливо, мягко и по-доброму. И вытягивала его из любого кризиса. По сути, он стал квартирантом в своем собственном доме. А, по мнению экономистов, мало кто так склонен к моральному риску, как арендаторы. Как правило, они относятся к своему временному жилью гораздо небрежнее, чем владельцы, — ведь оно им не принадлежит, и, значит, у них нет стимула его беречь.
Вот вам доказательство — доказательство из другого полушария, где вода, может, и закручивается в стоке по часовой стрелке [37] , но арендаторы все равно ведут себя как арендаторы, а владельцы все равно остаются владельцами. Аргентинским экономистам Себастьяну Галиани и Эрнесто Шаргродски выпала редкая возможность выяснить на практике, может ли право собственности заставить людей: 1) почувствовать большую заинтересованность в своей недвижимости и 2) как результат, начать вести себя ответственнее по отношению к ней {35} . В центре их внимания оказалась заброшенная территория на окраине Буэнос-Айреса, заселенная скваттерами. У участков земли, которые незаконно заняли эти люди, имелись свои владельцы, но те там не жили и даже не появлялись. В начале 1980-х государство начало выкупать у них эту землю и безвозмездно передавать ее скваттерам. В мановение ока поселенцы получили свои участки в законное владение.
37
Подразумевается околонаучная теория, согласно которой вода в Северном полушарии закручивается в стоке против часовой стрелки, а в Южном — наоборот. — Прим. пер.
Но, так как не все прежние собственники согласились с решением властей и по поводу нескольких участков начались судебные тяжбы, некоторые скваттеры еще оставались без формальных прав. Таким образом везунчики Галиани и Шаргродски заполучили то, о чем мечтает любой экономист, — идеальный подопытный материал: две живущие бок о бок группы людей, изначально поставленные в одни и те же условия, а потом, под влиянием внешних обстоятельств, оказавшиеся в совершенно разных статусах.
Галиани и Шаргродски выяснили, что право собственности влечет за собой очень глубокие изменения в поведении человека. Начнем с того, что отныне полноправные владельцы начали охотнее вкладывать деньги в ремонт и перестройку своих домов: число зданий с качественно уложенными стенами возросло на 40 %, а с надежными крышами — на 47 %. А кроме того, новоиспеченные собственники стали больше заботиться о том, чтобы их дети получили нормальное образование. Теперь те реже пропускали школу и чаще оставались на дополнительные занятия.
Трой, конечно, не нищий аргентинский скваттер, но глядя на то, как хорошо он прижился на диване, Беа почему-то вспоминала о незаконных поселенцах. В общем, было ясно, что Трой ничего не вкладывает в их семейную жизнь. Крыши он не строил (и даже не попытался заделать старую, когда она начала протекать), образование детей его не волновало (Какие «домашние задания»? Он и слов-то таких страшных не знает!), хоть в чем-либо помогать жене он тоже не торопился. Беатрис все чаще чувствовала себя ворчливым домовладельцем, а не партнером Троя по бизнесу.