Мне самому тогда уже стукнуло тридцать шесть. И я начал понимать, чего хочу. Чтобы рядом со мной была девушка без опыта разочарований, а только окрылённая собственным будущим.

Клуб, где работала Валя, закрылся, и она ушла в другой, появлялась там раз в неделю, а я, соответственно, вообще не появлялся.

Потом я сделал ей подарок – отправил в Лондон на две недели. А когда она вернулась, мы с ней больше не общались. Она мне не позвонила, а я не разыскивал её. Она меня почему-то тоже не искала.

Её беда была не в том, что она хотела любви, а в том, что в качестве возлюбленной ей, кроме физической любви и молодости, нечего было мне предложить.

Я же не хотел превращать её в сейф, в котором хранились мои сексуальные желания. Она это, кажется, понимала.

На эти отношения ушёл почти год.

Наши с ней общие знакомые сообщали, что она очень тяжело перенесла наше расставание. А не звонила сама, мол, потому, что не была уверена, что я любил её. Но я действительно любил её.

Я не признаюсь в любви своим женщинам. Не помню, всегда ли так было? Наверное, в юности случались и признания, и переживания. Но с некоторых пор о своей любви с женщинами я не говорил.

И от них не хотел слышать ничего подобного. Есть любовь или нет – понятно по реакции человека, по его поступкам. Сами же слова, если они однажды произнесены вслух, делят отношения на «до» и «после».

После признания в любви в отношениях сразу появляется старание, которое постепенно, но целенаправленно приводит к слепоглухонемоте.

Готовность быть услужливым во всём отключает способность реагировать на действительно необходимые потребности – и свои, и партнёра.

В итоге отношения становятся похожими на бредовую работу двух официантов, которые обслуживают один и тот же столик. А за этим столиком сидит их так называемая любовь. Хотя на самом деле обслуживать они должны друг друга.

Тут всё происходит по принципу: лучшее – враг хорошего.

Я не сжигал мосты, не бросал тех, кого когда-то любил. Если можно – звонил, узнавал, как дела. Или через общих знакомых осведомлялся.

Так я узнал, что Валя очень скоро после нашего расставания нашла себе парня, кажется, даже моложе себя. Забеременела, родила девочку. Но замуж за него не вышла. Это было её решение.

Зная Валю, я предположил, что в её сердце сидел я. Мне жаль, если это так и было. Я на самом деле желал ей хорошего мужа.

Сара тоже нашла себе мужчину, из своей диаспоры. От неё самой я слышал, что у них суперстрастные отношения. В этом я не сомневался; Сара на другое и не была способна. За Сару я вообще не беспокоился. Она обладала редким качеством – умела материализовывать из воздуха все свои желания.

Со Смирновой мы были связаны так называемым моим ребёнком, что вынуждало нас общаться ежемесячно. И каждый раз, когда мы говорили по телефону, с её стороны в мой адрес выливалось много желчи.

И только будущее Ани мне было не ясно. Через знакомых я знал, что она жила гражданским браком с мужчиной своего возраста. Наверное, этого достаточно, чтобы считать, что женщина защищена.

Но она мне снилась чаще, чем бывает при отсутствии отношений. Или ей было плохо, или моя совесть была неспокойна и таким образом долбила меня. Я не раз спрашивал себя: может, я неправильно трактовал её поступки? Может, я был слишком эгоистичен?

Я попросил нашу общую знакомую найти Аню и узнать, как у неё дела. Она очень скоро позвонила мне и рассказала, что Аня действительно жила с каким-то мужчиной в гражданском браке, но не любила его. А продолжала с ним отношения из-за так называемого чувства долга. Оказывается, она тяжело перенесла расставание со мной, была в депрессии. А тот парень… По словам знакомой, он спас её от серьёзного нервного расстройства. Хотел жениться, желал иметь с ней детей. И даже дата свадьбы была уже назначена, но Аня самовольно отменила свадьбу. Официальная версия – нехорошая примета, в которых Аня, как я понял, по-прежнему очень хорошо разбиралась. А на самом деле, она всё ещё любила меня. Ей снились сны о наших общих детях. Трёх сыновьях, которых она уже родила во снах. И в жизни тоже была готова их родить.

Знакомая говорила эмоционально, взволнованно. Я впечатлился. Сам позвонил Ане и предложил ей встретиться в кафе.

Она почти не изменилась, была такая же привлекательная и желанная. Я смотрел на неё и думал, что могу и хочу исправить ситуацию.

Предложил ей уйти от гражданского мужа. Обещал на первое время снять квартиру. А потом купить нам общую. Хотел зарегистрировать на её имя небольшую компанию с активом в три миллиона долларов. Чтобы это стало гарантом серьёзности моих намерений. А в случае непредвиденных обстоятельств, у неё имелся бы свой капитал.