Это напугало его. Потому что — чертовщина или нет — но одного человека уже убили. Почему бы не устранить таким же образом Эллисона Стивенса, если они считают его опасным? Убить, потому что какой-то ненормальный думает, что ему уже тысяча лет. Он сказал обеспокоенно:

— Кто убил Джона Форда, сторожа? Это ведь взаимосвязано, да?

Она покачала головой и сказала серьезно:

— Это сделали не члены нашей группы. Наша женщина-телепат проверила всех, пятьдесят три человека.

— Пятьдесят три! — вырвалось у Стивенса. Он не ожидал услышать такую точную цифру.

Но Мистра, казалось, пропустила это мимо ушей.

— Видимо, это обычное убийство. — Она замолчала. — Может, это будет полезно для осуществления моих планов. Я еще не знаю.

Ее планов! Это замечание насторожило Стивенса. Именно это он и хотел узнать. Он наклонился к ней и даже не ожидая сколько-нибудь серьезного ответа, спросил:

— А какие у тебя планы?

Последовало долгое молчание. Лицо ее, отражавшееся в зеркале, стало задумчивым. Наконец, медлительным жестом она открыла ящик и вынула оттуда какой-то лист. Не глядя на него, она сказала:

— Это ультиматум правительству Лориллы, который я в ближайшее время собираюсь передать по радио. Время, которое я им даю, будет отсчитываться с того дня, как я передам это сообщение по радио. Марс упоминается здесь из психологических соображений. Я хочу поселить в них достаточно сомнений, чтобы они эвакуировали фабрики, которые я называю. Но послушай!

Медленно, ясным, твердым голосом она прочла:

«Рабочим атомной станции, известной под названием Блэкаут. Ровно через два часа ваш завод будет разрушен потоками энергии с космического корабля. Это нападение будет осуществлено обитателями планеты Марс, поскольку они узнали, что ваши лидеры планируют неожиданное атомное нападение на Соединенные Штаты Америки.

Быстро идите домой. Не позволяйте никому себя останавливать, когда будете уходить с фабрик в 12 часов дня. Защита невозможна.

Атомная война на Земле не будет допущена!»

Она подняла глаза и сказала, будто речь шла об обычных вещах:

— Я могу изменить время, но остальное останется без изменений. Что ты думаешь об этом?

Стивенс едва ее слышал. У него сначала помутилось в голове, но постепенно он пришел в себя:

— Ты сошла с ума? — наконец произнес он.

Она была спокойна.

— Я абсолютно нормальна и очень решительно настроена и, в какой-то степени, рассчитываю на твою помощь. Никто не может проникнуть в хорошо защищенную крепость.

Стивенс в замешательстве сказал:

— Если ты сейчас атакуешь Лориллу, они подумают, что это сделали Соединенные Штаты, и немедленно последует ответный удар.

Она посмотрела на него, сжав губы, а потом покачала головой:

— Это люди смелые, но хитрые; они планировали сбросить бомбы неожиданно и потом отрицать, что это сделали они. Ты не понимаешь, насколько это ужасно.

Стивенс сказал:

— У них это бы не вышло.

— Вышло бы. — Она говорила ровным голосом. — Если бы все важнейшие города Соединенных Штатов были стерты с лица земли, их сердце и промышленный стержень были бы разрушены. Кто бы объявил войну, если бы пер вые бомбы были сброшены на Вашингтон во время заседания Конгресса? — Мистра покачала головой, глаза ее сверкнули. — Мой друг, надо быть реалистом. Уверяю тебя, что наша группа не стала бы думать о том, чтобы покинуть Землю, если бы речь шла не о той страшной опасности, о которой я рассказала.

Стивенс колебался, а потом подумал почти смущенно «Я так реагирую, будто верю, что у них есть космические корабли, будто…»

Его взгляд упал на лист бумаги, который она держала в руках:

— Дай мне взглянуть на ультиматум.

Она протянула его с таинственной улыбкой на лице. Стивенс взял лист и, лишь бросив на него взгляд, понял, почему она так улыбалась. Текст был написан на иностранном языке. Он не знал лориллийского достаточно хорошо, чтобы определить, на нем ли написан текст, но подумал, что вероятнее всего это так.

Мистра опять заговорила:

— Это и есть причина раскола между мной и остальными. Они хотят разобрать Белый дом и увезти его с Земли, пока буря не закончится. А я считаю, что мы несем ответственность за Землю — что мы не имеем права использовать наши знания только для личного удовольствия, как делали это раньше.

— Куда они полетят? — Задав этот вопрос, Стивенс почувствовал, что подался вперед и, затаив дыхание, ожидает ответа.

Она, казалось, не замечала его волнения: