Вечер отъезда вышел довольно мрачным. Стояла пасмурная погода, накрапывал мелкий дождик, низко нависли стального цвета тучи. Сиверт, ожидавший спутников подле готовой пятёрки лошадей, мрачно посмотрел из-под капюшона на хрониста, который с улыбкой подставлял лицо под водяную пыль.

– Ты чего лыбишься?

– Люблю дождь, - весело ответил Джаффар.
– У нас в Бъялви он редок.

– Оно и видно, - сказал Гирем, подойдя к любимому Гарапасу с мешком за плечом.
– Спрячь свои свитки, а то промокнут.

Джаффар спохватился и с тихой руганью принялся запихивать внутрь мешка торчавшие оттуда листы пергамента.

– Кстати, куда делись кристаллы сциллитума, которые я давал тебе для Слова Поиска? Я тогда совсем про них забыл.

– А они рассыпались в пыль после твоего ухода, - с кислым выражением лица пробубнел хронист.
– Абсолютно все.

– Ну-ну, - мрачно усмехнулся Гирем, щурясь от попадавших в лицо тёплых капель дождя.
– Мне почему-то кажется, что ты разбогател не только на двадцать золотых и мешок провизии. Мне самому тебя обыскать или ты добровольно вернёшь украденное?

Джаффар что-то проворчал и достал из кармана россыпь прозрачных камней. Гирем сгрёб их с ладони с мстительным чувством удовлетворения, и спрятал в одно из отделений своего мешка.

Настроение у него чуточку приподнялось после короткого разговора с Аланом. Дядя как всегда был умнее отца. Вместо того чтобы сочувствующе глядеть на него и отмахиваться от фактов, он вежливо принял его рассказ и пообещал приглядывать за старой горничной. На прощание, он хлопнул его здоровой рукой по плечу и пообещал писать, если вдруг случиться что-нибудь подозрительное.

К ним подошёл Рензам, закутанный в чёрный плащ с глубоким капюшоном.

– Все готовы? Выдвигаемся.

Всадники выехали из замка и проехали по деревенской дороге. Редкие грязные и мокрые крестьяне выходили с грядок на улицу и непонимающе глядели им вслед.

– Весть о короле ещё не дошла досюда, - донесся из-под капюшона голос Рензама.
– Тем лучше.

Гирем в последний раз оглянулся назад. Очертания замка едва угадывались за пеленой дождя и тумана. Вернётся ли он сюда? Гирем повернулся навстречу вязкой разбитой дороге.

Он обязательно вернётся.

 

 

Отличительной особенностью 1107-го и

последующих нескольких лет,

помимо приснопамятных событий в Льдине,

явилась небывалая человеческая активность

в прибрежных водах Изры.

Пиратские вожди, купеческие и охраняющие

их наёмные флотилии

особенно чувствительно отреагировали на события, произошедшие на суше. Несомненно,

данный список будет выглядеть неполным без имени адмирала королевского флота

Сардариона, прославившего себя в ходе всем известных событий.

 

 

"Королевский цикл", том 19,

1112 год от создания Триединой Церкви.

 

 

 

 

Чёрный, похожий на лежащую на боку свечу, корабль стремительно разрезал форштевнем воды залива Ваэльвос. Тёмные паруса раздувал тёплый и влажный южный ветер, который также нёс грозовые тучи.

День назад позади остался мыс Западного Клыка, а ещё раньше капитан Лурвагаль ловко провёл судно между берегами Виноградного Изгиба и чёрной завесой, обозначавшей границу океана Тысячи Штормов. Триксель не знал никого, кто бы отважился войти в его воды. Была ли тамошняя суровая погода результатом неведомого Преломления, либо постоянного столкновения тёплых и холодных течений и воздушных масс - так или иначе ураганы и шторма не позволяли кораблям плыть на юг и юго-запад.