– Нет, к чертям может разнести и гражданских.

Ланкорд шумно выдохнул и начал медленно подниматься. Лишь спустя минуту, сделав короткую серию упражнений, он был готов двигаться, как и Ежиха с Кобаром, короткими перебежками от куста к кусту, от дерева к дереву, постоянно оглядываясь в сторону горизонта, где уже виднелись солдаты Зульдена.

Позади слева раздался негромкий свист. Кобар схватился за висевший на спине лук. Щит и тяжёлые доспехи он оставил в казарме - в такой операции они были опасной обузой.

Из-за деревьев с шорохом выбежали три тени, по приближении оказавшиеся Ленточкой, Дозилианом и Стуком.

– Всё в порядке?

– Нет, - уверенно сказала Ежиха.
– Посмотри на Стука.

У Кобара похолодело в груди, когда он увидел, что один глаз тридцатилетнего мужчины вытек, а лицо покрылось засохшей кровью и желчью. Боги знают, какой волей и силой духа нужно было обладать, чтобы держаться на ногах и бежать наравне с остальными.

– Кто тебя так?

Стук молчал, губы были сжаты в струнку.

– Осколок взрывалки попал ему в голову, - ответил вместо него Дозилиан.
– Коб, мы подорвали их разведотряд и Преломляющего.

– Того, что призвал водных големов?

– Големов?

– Да, возле реки.

– Нет, этот был у подножия холма, помахивал своей палкой, пока два десятка солат обшаривали склон. Мы и швырнули туда всё, что было.

– Значит они осведомлены о нашем присутствии. Нужно ускорить шаг. Стук, мы возвращаемся домой. Слышишь? Членосек тебя подрихтует, будешь как новенький. Идём!

По дороге он поделился с ними новостями.

– Там точно гражданские?
– спросил Дозилиан.
– Знавали мы хитрожопых диверсантов, которые под них косили.

– Там были две телеги, запряжённые тяжеловозами. Шесть человек в простой одежде. Оружия я не разглядела.

– Тягун разберётся, - сказал Кобар.
– Дозилиан, каковы шансы на то, что Зульден поторопит своих людей, чтобы нагнать нас или даже опередить?

– Возможно, взрыв наоборот приведёт их в замешательство, заставит остановиться.

Позади раздался оглушительный стон земли и треск вырываемых с корнем деревьев. Они обернулись, чтобы увидеть, как земля в сотне шагов от них исходит трещинами и вспучивается, словно из её недр пытается вырваться громадный червь. Деревья с пробирающим до костей скрипом заваливались на землю одно за другим, подобно скошенной траве.

Дозилиан досадливо сплюнул.

– Да из чего этот колдунчик сделан?

И они побежали, слыша нарастающий треск и чувствуя спинами приближающуюся гибель. Кобар бежал легко, дыша размеренно и вслушиваясь в спокойный ритм сердца. Ёжа постоянно оглядывала на Дозилиана и Стука, который двигались позади всех. Ленточка смеялась, поддевая Ввершика. Глупая.

Неожиданно земля под ногами вздыбилась, послав их в полёт. Перед глазами промелькнуло небо, прикрытое зелёными кронами, а затем пришла резкая боль от удара о почву. Внутри всё содрогнулось, но Кобар с рычанием поднялся и метнулся помогать Стуку, который уже орал во всю глотку - камень размером с кулак угодил ему в затылок. Краем глаза он заметил, как молодой клён со скрежетом заваливается прямо на них. Он оттолкнул в сторону Стука и Ленточку, а Дозилиан оттащил Ежиху, которая подвернула ногу при падении.

Кобар отдернулся, машинально пытаясь сместить руками направление падающего клёна, но тщетно. Бедро обожгла боль, он почувствовал ногами сухую кору, и вес пусть и небольшого, но увесистого дерева, вбил его в дрожащую почву. В спину больно впился лук. Кобар приподнял голову и посмотрел перед собой.

Ствол лежал поперёк ног, чуть ниже причинного места, по счастью не зацепив оное. Помимо океана боли приходил сигнал от ног. Их он, кажется, не сломал.

– Коб!
– Ежиха бросилась к нему, не замечая собственной боли.
– Дозилиан, Ланкорд, потом кряхтеть будете! Ко мне!

Он попытался приподнять ствол - тщетно. Тогда правая рука нашарила в мешочке многогранный кристалл.

"Используй его лишь в случае крайней необходимости, если в противном случае может погибнуть весь твой отряд."

Он обвёл взглядом своих людей: затёкшего кровью Стука, утирающего лоб Дозилиана, Ланкорда, который поигрывал последней оставшейся взрывалкой. Ввергателя, который лежал на земле с тяжело вздымающейся грудью, Серую Ленточку и Ежиху, который склонились над ним с лицами, полными отчаяния. Кругом стонали клёны, оглушительно шелестя кронами.