Разливала за стойкой, который выставил ухо и всё это внимательно слушал, растерянно замигал белёсыми ресницами. Стрельнул глазами, вправо, влево. Облизал сухие губы.

— Я не знаю никакого Матиаса, — сказал он. Рутгер посмотрел ему в глаза.

— Руку сломаю, — спокойно сказал он.

Трактирщик побледнел. Сглотнул, покосился на дверь у себя за спиной.

— Я не знаю… — забормотал он. — Я…

— Считаю до трёх, — предупредил Рутгер. — Раз…

— Подождите, — он выставил руку, — не надо! Я сейчас, уже иду… Так значит, грогу не хотите? Может, всё-таки чашку кофе?

Рутгер не удостоил его ответом, вместо этого со скучающим видом подошёл к камину, пнул поленья сапогом. Полыхнуло. Искры вырвались снопом, ушли в трубу. Трактирщик гулко сглотнул, больше не стал ни о чём его спрашивать, и поспешил уйти. Монетку прихватить, однако ж, не побрезговал.

Главарь гильдии воров явился на зов удивительно быстро, Рутгер даже не успел как следует обсохнуть.

— Ты, — безо всякого вопроса констатировал тот.

— Не ждал?

— Не думал, что ты так скоро сюда заявишься… Ты зачем Генриха напугал?

— Здравствуй, Матиас.

— Привет, привет, — угрюмо отозвался тот, смерив Рутгера взглядом. — Не скажу, что рад, но… Зачем пришёл, скажешь, или будем дурки строить?

— Потолковать надо.

— Потолковать? — тот поднял бровь. — Занятно. Что-то раньше ты был не очень разговорчивый… Ну заходи, раз уж пришёл. Ты один?

— Да, один. Многое изменилось. Мне в самом деле надо с тобой поговорить.

Матиас помедлил. Мотнул головою: «Пошли».

Они прошли за стойку, миновали узкий коридорчик, дважды повернули и оказались в возле маленькой зелёной дверцы. В полутьме обнаружились два парня, здоровых, как амбальные грузчики. Обоих Рутгер видел в первый раз. Он беспрекословно позволил им себя обшарить, сбросил плащ на руки одному, сдал струну, «шило» и карманный репетир другому, и шагнул в открывшуюся дверь.

Помимо Рутгера и Матиаса, в маленькой, жарко натопленной и скупо освещённой комнате оказались ещё двое: брат Матиаса Макс — невысокий носатый парень по кличке Румпель, и темноволосый, скуластый, тощий, как скелет, Яапп Цигель, представлявший в воровском «совете» городских домушников. Цигель был невероятно худ, а щёки у него были такие впалые, что, казалось, соприкасаются изнутри; подельники за глаза называли его «Цапель». Остальных двоих сегодня не было — пятёрка воровского схода никогда не собиралась в одном месте без особенной нужды.

— Присаживайся, — Матиас указал ему на стул с высокой спинкой и сам уселся на другой. — Выпьешь? Ах, ну да, ты же не пьёшь… Как догадался, где мы?

— Проще простого, — тут Рутгер не отказал себе в удовольствии усмехнуться. — Надо было только выбрать кабак, в который брезгуют зайти даже городские стражники.

Матиас с братом переглянулись и снова уставились на Рутгера.

— Умно, — признал и высказался Цигель. — Даром, что пришлый, а сообразил. Слышь, Макс? А? Не прочихали. Придётся нам над этим подзудетъ.

— Подсуетимся, — отмахнулся Румпель, — дело дальнее. Пусть лучше скажет, что стряслось.

— Чего тут говорить, — Матиас перевёл свой взгляд на Рутгера. — Всё дело в рыжем травщике, я так понимаю?

— Да, — Рутгер кивнул. — Ты не предупредил меня, что он колдун.

— By got! Я же сказал, что он тебе не по зубам!

— Это не одно и то же. Я согласился взять заказ на человека, пусть — хорошего бойца, но обычного человека, не колдуна. Это дело священников, ловить и жечь колдунов, а не моё. Теперь я в глупом положении. Я потерял двоих парней…

— Одного, — поправил его Макс.

— Двоих, — с нажимом повторил Рутгер. — Вильгельм убился насмерть, Смитте тоже всё равно, что умер. Я говорил с заказчиком. Он согласен взять обратно деньги и не покатит бочку на всю гильдию.

— А ты…

— Я сказал, что подумаю.

Макс посмотрел на брата, потёр своё знаменитый нос и выразил общую мысль:

— Не можешь простить себе, что не выполнил заказ?

— Плевать на заказ, — Рутгер тоже с силой потёр переносье. — На всё плевать. Вы все знаете, что творилось в городе, когда ловили этого травщика. Вы все слышали, как это было. А я видел. Всё-всё видел. С самого начала. С того, как он раздолбал нас в переулке Луны.

Рутгер подался вперёд. В полутьме круглое лицо его казалось бледным, белёсая щетина на невыбритых щеках и подбородке выглядела так, будто тот испачкан грязью. В комнатушке было жарко, по вискам у Рутгера струился пот. Слова давались ему тяжело.

— Мне… нужно знать… что за игра тут крутится, — в три приёма выдохнул наёмник. — Мне нужно знать, кто он. Вернее — что он.

— Зачем?

— Затем, что он мне сам сказал, чтоб я пришёл.

— Кто?

Рутгер поднял голову.

— Тот. Рыжий.