Таковы два основных свидетеля, выступавших против этого человека.

Теперь давайте несколько подробнее займемся человеком, который сказал, что его зовут Рейно Хэйханен. Как вы помните, во вступительной речи я просил вас пристально наблюдать за поведением этого человека. Я тогда отмечал, что, если утверждения, с которыми выступило обвинение, истинны, значит, человек этот был подготовлен, чтобы вести жизнь, основанную на обмане. Он тренированный обманщик, которому русские и платили, чтобы он жил такой жизнью. Он — профессиональный лжец. Теперь же, как вам известно и как он показал, ему платит еще и наше правительство.

Обвинитель вам скажет, что, для того чтобы осудить человека, подобного Абелю, необходимо использовать свидетелей такого рода. Однако я прошу вас, оценивая показания этого свидетеля, постоянно задавать себе следующий вопрос: говорит он правду или ложь, причем, быть может, единственной целью, которую он преследует, давая свои показания, является стремление спасти свою шкуру.

Я заявляю, что на основании представленных вам доказательств вы должны сделать вывод, что Хэйханен лжец, вор и двоеженец, который, утверждая, что он занимался нелегальной шпионской работой…

Судья Байерс. Мне не хотелось этого делать, но я вынужден прервать вас, г-н Донован. Вопрос о том, является ли человек, о котором вы говорите, двоеженцем или нет, зависит от действующего в России законодательства о расторжении брака, а в деле нет каких-либо данных по этому вопросу.

Донован. Ваша честь, я пытался задать этому человеку вопрос по этому поводу, но мой вопрос был отклонен.

Судья Байерс. Если хотите, в деле нет доказательств, свидетельствующих о том, что он двоеженец.

Донован. Как можно предположить, этот человек живет в настоящее время с финской дамой, которую, ваша честь, вы разрешили мне называть «женой № 2», что отвечает правильной нумерации.

Далее, если вернуться к вопросу о том, чем занимался этот человек, находясь здесь, то наш перекрестный допрос сводился, как сказал бы врач, к биопсии, то есть попросту к срезанию кусочка ткани, с тем чтобы определить, не обнаружатся ли в нем симптомы заболевания, которое может распространиться на все смежные ткани. С этой целью мы взяли кусочек его жизни в нашей среде, в Ньюарке, штат Нью-Джерси, за время с августа 1953 по декабрь 1954 года. Я разузнал подробности о его жизни в этом городе и задал ему соответствующие вопросы, когда он выступал в качестве свидетеля.

На основании показаний, которые этот человек был вынужден в конце концов дать, можно сделать непреложный вывод о том, что если он и находился здесь с целью выполнения нелегальной разведывательной работы, то сумел совершить все ошибки, которые только можно себе представить.

Для успешного осуществления своей нелегальной деятельности разведчик должен превратиться в безликую фигуру, которая может в любой момент затеряться в толпе. Ему ни в коем случае не следует привлекать к себе внимание. А этот человек, напротив, казалось, делал все возможное, чтобы привлечь к себе пристальное внимание всех окружающих.

Судя по его показаниям, он снял небольшое помещение, чтобы устроить там фотоателье. Но, прожив год, так и не открыл ателье, зато сумел вызвать у соседей настороженность и невольное любопытство, когда замазал стекла своей комнаты мастикой. Вы уже знаете из его показаний, что он проживал там с этой финской дамой, пил водку целыми пинтами и по крайней мере один раз к нему вызывали полицию и «скорую помощь» в связи с происшедшим с ним инцидентом, в результате которого его комнаты («только две») были забрызганы кровью.

Теперь насчет этой финской дамы. Вы слышали, как я спросил его, припоминает ли он случай в булочной по соседству, где он однажды купил буханку хлеба, а затем, разломав ее, бросил куски на пол и велел этой женщине поднять их. И вы слышали, как он ответил на мой вопрос. Он сказал, что не может припомнить такого случая.

Я, в частности, спросил его: «Отрицаете ли вы, что такой случай имел место?» Он не отрицал этого. Ни разу не отрицал.

Я заявляю, что исходя из данных перекрестного допроса вам придется сделать вывод, что такой случай имел место и что этот человек либо лгал и пытался уклониться от ответа, когда давал показания, либо был настолько пьян, когда это случилось, что по сей день не может вспомнить, был такой случай или нет. Невольно напрашиваются только такие выводы.

Человек ведет такой образ жизни, а нас с вами стараются убедить, что он бьш подполковником нелегальной разведки русских.

Что касается этой финской дамы, то в одном случае, хотя он и признает, что оставил жену и сына в России, все же говорит о финской даме как о составной части его «легенды». В начале слушания дела я думал, что он просто боится возвращаться в Россию. Когда же он закончил свои показания, у меня сложилось мнение, что в большей мере он боится возвращаться к своей жене.