Посмотрим теперь, как обстоит дело с остальными доказательствами. Здесь выступал в качестве свидетеля сержант Роудс. Вы все имели возможность видеть, что это за тип: распущенный человек, пьяница, предавший свою страну. Трудно найти слова, чтобы описать всю глубину его падения.

Теперь припомните, Роудс показал, что он никогда не встречался с Хэйхансном и никогда прежде не слышал о нем. Он никогда не встречался и с этим человеком (Донован указывает на Абеля), с обвиняемым. И также никогда не слышал о нем. Ему также ничего не известно о ком-либо из участников заговора, указанных в обвинительном акте. Вместе с тем он подробно рассказал о своей жизни в Москве, о том, как он продавал свою страну за деньги. Какое это имеет отношение к обвиняемому? События в Москве произошли за два года до того, как, по словам Хэйханена, Абель послал его, чтобы отыскать человека по фамилии Роудс. Какое все эти события имеют отношение к обвиняемому? Ответ таков: никакого.

И на основании доказательств подобного рода вам предлагают осудить этого человека. Таковы доказательства, которые вам представили, чтобы на их основе вы, возможно, послали человека на смерть.

Где доказательства, свидетельствующие о передаче информации, касающейся национальной обороны и атомной энергии? Ответ заключается в том, что если такие доказательства и существуют, то они не были вам представлены. Если обвинение строилось на основе этих доказательств, то вам не объяснили этого. Вам придется принимать решение по этому конкретному обвинению на основании тех доказательств, которые представлены по делу.

В связи с этим делом, если вы признаете этого человека виновным, это будет вина без соучастия. Обвиняемый никогда не встречался с этими людьми.

Очень важно, чтобы вы уяснили, что, осудив этого человека на основании недостаточных доказательств, вы тем самым вовсе не окажете услуги своей стране и это не будет вкладом в борьбу против коммунизма. Вы выполните долг по отношению к своей стране только в том случае, если примете справедливое решение, подсказанное вашей совестью. Я заявляю вам, если вы хотите после окончания этого дела жить в мире с вашей совестью и смотреть прямо в глаза своим соседям, то, чтобы вынести справедливре решение, вы должны прислушаться к голосу собственной совести.

Вам может показаться странным, что Соединенные Штаты Америки предоставляют защиту подобному человеку. В своих письменных показаниях под присягой, представленных мною ранее, при подготовке дела, я писал в заключении по вопросу об обыске и аресте в номере отеля «Латам» следующее:

«Абель является иностранцем, обвиняемым в преступлении, которое карается смертной казнью, — в шпионаже в пользу Советов. Может показаться ненормальным, что наши конституционные гарантии распространяются на такого человека. Некоторые люди могут подумать, будто добросовестное соблюдение Америкой принципов свободного общества представляет собой столь неуместный альтруизм, что он может привести к самоуничтожению. Но наши принципы вошли в историю и зафиксированы в законах нашей страны. Если свободный мир не будет верен своему собственному моральному кодексу, то не останется такого общества, к которому стремились бы другие люди».

Я прошу вас не забывать обо всем этом, когда вы будете принимать решение. Я обращаюсь к каждому из вас, чтобы он прислушался к голосу своей совести, вынося суждение о том, доказано ли на основании представленных суду материалов, что этот человек действительно виновен, вне всяких сомнений, в совершении тех преступлений, которые ему вменяются в вину. Убедительно прошу вас все время, пока вы будете слушать прокурора, а также заключительное заявление судьи, а затем, когда вы будете обсуждать свое решение, не переставайте задавать себе один главный вопрос: где же информация, касающаяся национальной обороны Соединенных Штатов Америки?

Дамы и господа присяжные, если вы разрешите это дело в соответствии с высокими требованиями долга и чести, чтобы ваша совесть осталась чистой, я убежден, что по пунктам первому и второму обвинительного акта вы, без сомнения, вынесете вердикт: невиновен. Благодарю вас.

Сидя за столом защиты, мы не могли заметить, что на протяжении всего процесса один из присяжных педантично делал у себя в блокноте отметки — черным карандашом, когда обвинитель достигал успеха по какому-то пункту, и красные отметки, когда возникали обоснованные сомнения. И мы не могли предположить, что некоторым из присяжных не нравилось то, что Абель делает какие-то зарисовки в своем блокноте. «Он казался посторонним, замкнувшимся в своем собственном мире», — сказал один из присяжных.

Томпкинс. Я обращаюсь к суду, к дамам и господам присяжным. Прежде чем приступить к заключительной речи, я, конечно, хотел бы поблагодарить вас за ваше терпение и за благосклонность, проявленную к представителям обеих сторон. В ходе процесса были довольно напряженные моменты, но вы сумели проявить максимальное терпение, и я вам крайне признателен за это.

Во вступительной речи я торжественно обещал вам, что представители государственного обвинения сделают все возможное, чтобы обеспечить обвиняемому справедливое разбирательство, и полагаю, что мы действовали именно таким образом. Я также указывал, что обвинение не ставило перед собой цель просто выиграть дело, а придавало гораздо большее значение тому, чтобы свершилось правосудие.

В моей заключительной речи вам часто придется слышать такие слова, как «неоспоримое» и «неопровержимое». Это объясняется тем, что мне не известен ни один существенный факт из тех, что были представлены вам обвинением для рассмотрения, который кто-то оспаривал или пытался оспаривать.

Вопрос о наказании кратко рассматривался ранее, и вас спрашивали о вашем отношении к этому до того, как вы были приведены к присяге. Все вы заявили, что можете вынести решение по делу просто на основании представленных доказательств, не рассматривая вопроса о мере наказания. Вопрос о мере наказания не входит в компетенцию ни защиты, ни обвинения. Вынести решение о мере наказания может только судья.