Ответ. Я…

Вопрос. Не потому ли, что он предал свою страну?

Ответ. Думаю, что так.

Вопрос. Знакомы ли вы с историей в такой степени, чтобы знать, что даже Бенедикт Арнольд совершил этот поступок не за деньги?

Ответ. Я знаю это.

Донован. Сержант, Бенедикт Арнольд, возможно, был самым большим предателем в военной истории Америки, но лишь до сегодняшнего дня.

Я повернулся спиной к месту, где давались свидетельские показания, и отошел к столу защиты. В зале суда стояла тишина. Затем заговорил судья.

Судья Байерс. Это был вопрос?

Донован. Это была попытка констатировать факт.

Томпкинс задал два вопроса, пользуясь правом опроса своего свидетеля после перекрестного допроса.

Вопрос. Сержант, вы находитесь под казарменным арестом, не правда ли?

Ответ. Это так. Да, сэр.

Вопрос. Еще один вопрос. Что вы имеете в виду, когда говорите, что находитесь под казарменным арестом?

Ответ. Я имею в виду, что не могу покидать территорию расположения части.

Далее обвинитель предложил вычеркнуть из протокола мое последнее заявление в ходе перекрестного допроса, сказав: «Это был не вопрос. Я полагаю, мистер Донован сделал заявление».

Донован. Я не хотел, чтобы это заявление было занесено в протокол, ваша честь. Я просто хотел сделать его.

Судья Байерс. Вы удовлетворены, сделав заявление? Теперь вы не возражаете, чтобы оно было вычеркнуто из протокола?

Донован. Очень хорошо.

Свидетеля мастера-сержанта Роя Роудса отпустили.

Остальная часть судебного заседания в этот день была посвящена истории ареста Абеля. Все эти обстоятельства были рассмотрены раньше, в ходе предварительного слушания дела, за одним лишь исключением — слежки, организованной ФБР, которая и привела сотрудников ФБР к отелю «Латам».

Среда, 23 октября

В этот день все, о чем говорилось, имело меньшее значение, чем то, о чем не говорилось. Важные новости появились вне зала судебного заседания, и газетные заголовки поведали о невероятной истории. Днем я встретился с представителями печати в коридоре и сделал следующее заявление:

«Мы рассмотрели с мистером Абелем все доказательства, представленные обвинением, и указали ему на плюсы и минусы его выступления в качестве свидетеля по своему делу. Он вполне согласен, чтобы дело было передано присяжным с теми обоснованиями и доказательствами, которые были представлены обвинением. Его собственное решение, принятое после тщательного изучения всех показаний, сводится к тому, что было бы не в его интересах выступать в качестве свидетеля.

Мы не будем вызывать мистера Абеля в качестве свидетеля и не намереваемся вызывать каких-либо других свидетелей».

В течение утреннего заседания, по мере того как суд занимался рассмотрением необходимых, но скучных деталей, процесс медленно продвигался вперед. Агент ФБР рассказал, как он производил обыск в номере Абеля после ареста. Дейв Левайн опознал инструменты и различные вещи Абеля из кладовой, которой они пользовались вместе. Во время перекрестного допроса он сказал: «Мы все считали его честным человеком».

Эксперт из лаборатории ФБР Уэбб третий раз занял место для дачи свидетельских показаний. Он говорил о пустотелом карандаше, обнаруженном в корзинке для бумаг в номере Абеля. В карандаше были спрятаны микрофильмы. Один из них содержал расписание радиосвязи. В нем указывались даты, время и позывные для приема передач на коротких волнах. Используя это расписание и указанные в нем частоты, правительственные органы 15 июля и 4 августа провели операции по радиоперехвату. Томпкинс представил материал, показывающий результаты радиоперехвата и свидетельствующий о «приеме сообщений, состоявших из пятизначных цифровых групп».

Я возражал против использования всех этих доказательств на том основании, что представленные предметы и материалы получены в результате незаконного обыска и ареста, а также на том основании, что отсутствовала связь между этими нерасшифрованными сообщениями и обвиняемым. Например, в сообщении, перехваченном в июле, отправитель использовал позывные, отличные от тех, которые значились в том, что именуется расписанием радиосвязи.

Донован. Это свидетельствует об отсутствии последовательности и о полном отсутствии логики. Если вы ищете человека по имени Джон, вы не будете ходить и кричать: «Томас!». Вот так случилось и здесь.

Судья Байерс. Это зависит от того, не был ли Джон известен также и как Томас. Тогда вы могли бы звать и Томаса.

Донован. Эти сообщения не были расшифрованы. Мы можем предполагать, что это коммерческая радиограмма из Болгарии.

Томпкинс. Мне не встречались коммерческие передачи из Болгарии, переданные пятизначными цифровыми группами.

Затем обвинитель пустился в пространные объяснения, чтобы показать, какое отношение имеют шифрованные радиопередачи, перехваченные в Америке правительственными органами, к расписанию радиосеансов на микрофильме. Пока он говорил, Абель написал записку Тому Дебевойсу, в которой отмечались технические ошибки в разъяснениях обвинителя.