Перед тем как уйти, Рен и Кишан задержались на пороге и посмотрели на меня. Я потрясла рюкзаком, давая понять, что прекрасно смогу за себя постоять. Они кивнули и вышли.

Слуга наполнил наши кубки водой. Анамика села к столу, поудобнее устроилась на подушках. Я придвинула рюкзак поближе к себе, присоединилась к ней и отпила из кубка. Вода оказалась ледяной и невероятно свежей – самой вкусной, какую мне когда-либо доводилось пробовать.

– Восхитительно! – воскликнула я, осушив кубок.

Анамика хмыкнула.

– Это вода с гор. Мне она тоже нравится, очень освежает. А теперь, будь добра, поешь. Не хочу, чтобы твой жених обвинял меня, что я морю тебя голодом.

На столе, среди прочего, были блюда с жареным миндалем, пряным нутом, чечевицей и крохотными кусочками жаренного на огне мяса. Анамика с удовольствием грызла душистый белый плод личи.

Я оторвала кусок лепешки и стала, как ложкой, зачерпывать им чечевицу и мясо.

– Где ты так стерла ноги? – спросила я.

– Мои ноги тебя совершенно не касаются.

– Но они у тебя в жутком виде, – не унималась я, пробуя нут.

Анамика хмыкнула, но промолчала. Я зорко следила за тем, как она ест. Кто же она такая и почему она так похожа на Дургу?

Оторвав и проглотив крохотный кусочек лепешки, Анамика отвернулась от стола, словно не могла больше смотреть на еду.

– Что с тобой? – спросила я. – Тебе не нравится еда? Наверное, таким женщинам, как ты, не по нраву любая пища, которую они не поймали и не прикончили собственными руками?

– Я не голодна.

Я так и застыла с куском сочного личи в руке.

– Ты наелась? – К счастью, мое смущение длилось недолго. Я вспомнила, что уже встречала таких девиц раньше – вспомнить хотя бы противную Рэнди, подружку Рена. – Ну да, конечно, тебе же нужно беречь свою фигуру амазонки!

– Понятия не имею, кто такая амазонка и что такое фигура.

– Фигура – это силуэт твоего тела, а амазонки – это такие высоченные красотки-воительницы, обходившиеся без мужчин.

– Меня не интересует силуэт моего тела, лишь бы оно было сильное и не подводило в деле. Что касается амазонки, как ты меня назвала, то, возможно, так можно назвать меня сейчас, но я не всегда была такой. Я люблю мужчин.

Это было сказано с такой подкупающей искренностью, что я невольно рассмеялась.

– Понятно. А почему ты теперь стала амазонкой?

Анамика подтянула ноги к груди, обняла руками колени.

– Я не всегда была одна. У меня был брат… Сунил. Мы с ним близнецы. – Тень улыбки тронула ее губы. – Он был наш сенани, полководец.

– И что с ним случилось?

– Его похитили. Захватили враги. – Она помолчала. – Наверное, его уже нет в живых, по крайней мере, так считают мои люди. Ты спрашивала про мои ноги? Однажды мне приснилось, что брат зовет меня, я вышла из шатра и отправилась искать его. Его голос звал меня вперед, я шла и шла, не обращая внимания ни на острые камни, ни на шипы колючих кустов. Когда я проснулась, то поняла, что бродила во сне и ушла очень далеко от лагеря.

– Мне так жаль, Анамика.

– Мы пришли сюда во главе огромной армии. У нас было тридцать тысяч пеших солдат, двадцать тысяч колесниц и пять тысяч боевых слонов, не говоря уже о многочисленных лазутчиках и гонцах. Но в последней битве мой брат исчез, а наше войско потерпело страшное поражение. Сотни наших слонов пали, а от некогда великой армии осталось всего несколько тысяч солдат, большая часть из которых ранены.

– Выходит, ваш противник очень силен.

– Он демон, – устало вздохнула Анамика.

– Но почему ты ничего не ешь? – спросила я. – Тебе нужны силы!

Она обернулась и впилась глазами в мое лицо.

– Я не буду есть. Здесь, на этом столе, больше еды, чем мои воины получают за месяц! Разве я могу есть, когда они голодают?

Моя рука, протянутая за очередным куском лепешки, застыла в воздухе.

– Твои воины… голодают?

– Голод – лишь самая малая часть их страданий. Я просила моих воинов вернуться домой, но они отказались покинуть меня, а я не могу уйти, пока не узнаю, что случилось с моим братом.