Саския выбралась из мягкого дивана, в котором утонула, и пожала протянутую руку, потом последовала за дамой через обитую бархатом дверь в элегантный уютный офис. На полированной поверхности стола сверкали две стеклянные вазы: одна доверху наполненная шоколадными конфетами, другая – нарядными пакетиками презервативов.

Когда обе удобно разместились, Марли спросила:

– Итак, вы тоже присоединились к нашему сайту? Интересно узнать ваше профессиональное мнение.

Ее пальцы с яркими красными ногтями взялись за ручку старинного китайского фарфорового кофейника. Не спрашивая Саскию о ее вкусах, она налила ей кофе.

Саския вытащила из сумки свой желтый блокнот.

– Несколько недель назад.

– И ваше мнение?

– Очень основательно продумано. Я, как исследователь, люблю основательность и продуманность.

У Марли на губах появилась улыбка, не затронувшая глаз.

– И вы нашли кого-нибудь?

– Простите?

Она удивилась и подумала, что, наверное, это можно прочитать на ее сияющем лице. Как и то, что она еще не отошла от тех блаженных двух часов, которые провела с Нейтом, потому что он появился утром у ее дверей до работы, чтобы получить специальный завтрак.

– Вы изучали того, кто откликнулся на ваше объявление по электронной почте?

– О! Да. Это было познавательно и интересно. Очень помогло.

– Понятно.

Марли явно услышала и увидела гораздо больше, чем Саския хотела сказать. На этот раз улыбка появилась и в глазах.

– Кажется, я могу считать свою работу успешной. Нет, это не романтические отношения, – заторопилась Саския. Финансовые, сексуальные, дружеские иногда, но только не романтические.

Когда он ушел в ту первую ночь, она взяла его досье и открыла с сильно бьющимся сердцем. Внутри все сжалось от предчувствия, она боялась и надеялась, что получит разгадку. Но там была обычная ерунда. О его привычках, о его любимых игроках, о том, какой он предпочитает кофе. Даже номер лучшей химчистки в Мельбурне. Она думала сделать открытие. А он ее просто одурачил, принес сказочку для капризного малыша.

Он мог быть очаровательным, горячим, как летнее солнце, мог заставить ее расплавиться от прикосновения губ, рук. Секс с ним превосходил все самые смелые мечты, никогда она раньше не испытывала подобного счастья ни с одним мужчиной, но даже после того, что произошло между ними в последнее время, она не стала ближе к цели, не смогла проникнуть сквозь защитную броню, которую он себе выстроил.

– Итак, дорогая. – Марли прервала ход ее мыслей и снова вернула на землю. – С чем вы пришли ко мне?

– Ах да. – Саския взяла себя в руки. – Я имею предварительные данные. Статистика почти завершена. Подсчитано все: кто пользуется вашей службой, возраст, количество желающих – основная канва. Теперь надо ее расцветить, нужны подробности, а для этого придется заставить людей говорить, вывести на откровенность. У меня есть одна идея – в конце я хочу составить некую формулу…

Она спохватилась, оборвала себя и покачала головой. Нет, пока рано. Она еще не готова. Когда-нибудь. Может быть, когда сможет опереться на личный опыт, станет возможным вывести эту формулу.

– Я хотела сказать, что меня поразило при работе со статистикой. Сейчас я задумалась вот над чем. Почему люди так лгут, когда занимаются поисками единственной любви? Они дают о себе неверные данные.

– Например?

– Можно сказать, что они лгут постоянно и обо всем: возрасте, весе, интересах, опыте. Но как они думают найти свою половину, если составляют о себе неверное представление, какая надежда, что кто-то полюбит их такими, какие они есть на самом деле? Ведь правда откроется рано или поздно, и тогда – крах надежд? Легче найти любовь без всякой выдуманной лжи.

– Вы – романтик, Саския.

– А вы?

Марли сухо рассмеялась неприятным дребезжащим смехом, а Саския с испугом посмотрела на тонкие вазы, как будто они могли рассыпаться.

– Хотя мы не поощряем, конечно, лжи, но как вы можете лишить людей игры воображения и их желания приукрасить правду. Это вообще свойственно людям. Иногда они искренне считают, что, создавая некий образ, на самом деле близки к правде. И, приукрашивая, надеются, что это сойдет за правду. Разве мы все не стараемся выглядеть как можно лучше, разве мы не стараемся понравиться всем, и вынуждены скрывать свои истинные интересы. Я крашу волосы, накладываю килограмм косметики, надеваю высокие каблуки. Я смеюсь шуткам мужчин, хотя они не кажутся мне смешными. Под созданным образом мы прячем собственные слабости и уязвимость. Но в каждой женщине пробиваются ростки первобытного инстинкта, заложенного природой, – желания добиться внимания альфа-самца. А для этого надо расцветить перья.

Саския взглянула на свои записи. Такое заключение Марли имело право на существование с точки зрения науки, но как быть с ней, например, она никогда не пыталась добиться внимания альфа-самца, поэтому мужчины, с которыми она встречалась, едва тянули на бета.

Но Нейт в ее жизни исключение из правила, он как раз типичный альфа. Права Марли – она оказалась как все женщины, в том числе те, которых она изучала, не хотела, но тоже нашла своего альфа, потому что Нейт как раз в высшей степени соответствует этому образу.