За ней стоял Нейт. На волосах висели дождевые капли, рот упрямо сжат в прямую линию. Рубашка с коротким рукавом тоже немного промокла. Джинсы, облегающие сильные ноги и бедра, легкий пиджак. Его вид потряс ее воображение. Впервые с того момента, как они познакомились, он выглядел неформально и даже небрежно. И как же ему это шло. Он выглядел еще привлекательнее, неотразимее, если такое возможно. Сердце у нее подпрыгнуло и зачастило.

У двери из ниоткуда возник Эрнест, подошел и сразу сунул нос между ног гостя.

Нейт засмеялся, удивившись такой манере приветствия.

– Эрнест! – Она оттащила пса за ошейник.

Но Нейт опустился на колено и стал гладить пса, почесал ему за ошейником, что тому нравилось больше всего.

– Он учуял это. – Нейт вытащил из кармана и отдал ей голубую коробку.

Она увидела, что это любимое Эрнестом печенье «Ореос». У Эрнеста вывалился язык, потекли слюнки, он встал на задние лапы, крутя в экстазе хвостом.

– На место, Эрнест.

Пес успел лизнуть его в руку и потрусил обратно в гостиную.

– Привет.

– Привет. Чему обязана удовольствием видеть тебя?

Он наклонился, поднял папку, которую принес с собой, и положил на пол перед тем, как приласкать Эрнеста.

– Я наконец нашел время и ответил на твои вопросы, вот и подумал, что, может быть, ты захочешь взглянуть.

Она ошеломленно посмотрела на него и взяла протянутую папку. Такое не могло и присниться.

– Сейчас смотреть?

– Ты занята? – Он заглянул через ее плечо, и она спохватилась, что загораживает вход, как от навязчивого торговца с ненужным товаром.

– Ничего особенного. Мое дело может подождать. Входи.

Он протиснулся мимо, пока она закрывала дверь, и голова ее поплыла от знакомого запаха его одеколона. Она вспомнила его полный желания взгляд в тот последний вечер.

– Кофе? – Голос ее дрогнул.

Он весело прищурился:

– Не откажусь.

Она пошла на кухню, чувствуя, что он идет следом.

– И что же заставило тебя тащиться сюда в такой ливень? – Она помахала на ходу папкой с досье. – Неужели это?

– Выдалось немного свободного времени.

– И это говорит человек, который заставил меня задуматься, не надо ли иметь при себе нашатырь на случай, если он вдруг упадет в обморок, когда речь заходит о его внутреннем мире и его прошлом?

Она включила автомат для эспрессо, достала пару кружек. Потом нагнулась, доставая молоко из холодильника, а закрывая дверцу, обнаружила Нейта за своей спиной. Когда она повернулась, он протянул руку, чтобы дотронуться до ее волос, и, как тогда, в баре, ее сердце заколотилось как сумасшедшее, теплая волна поднялась и прошла по телу, она почти перестала дышать. Лихорадочно перебирала в голове способы, как отказать ему снова. А главное, как самой собрать остатки воли и не поддаться чувству, которое перехлестывало разум.

– У тебя краска на волосах, – сказал он, отделяя прядь, белую от краски.

– Я делаю ремонт, – пробормотала она и устремилась к новенькой раковине. Стала смывать краску, молясь про себя, чтобы он не стал ее снова пытаться соблазнить.

Кажется, он смирился и готов был вести себя в очерченных ими рамках. И папка подтверждала, что он хотел свести все их отношения только к деловым. Она взглянула на него сквозь мокрую прядь и увидела, что он оглядывает ее дорогие деревянные шкафы, которые она сама развесила, бирюзовые стены и тонкую бордовую плитку. Потом его потемневшие и ставшие тоже почти бирюзового оттенка глаза обратились вновь на нее. С волос у нее капала вода, и она поспешно заправила мокрую прядь за ухо.

– Это все новое?

– Три дня как поменяла.

– Я чувствую запах свежей краски.

– Я красила стены утром.

– У тебя полный дом рабочих? – Он поднял брови.

– Я все делаю сама.

– Сама?

– В основном. Конечно, не я занималась проводкой, не вешала светильники. Так что не бойся, ты в полной безопасности.

Он слегка, уголком рта, улыбнулся. Казалось, он заполнил собой всю ее маленькую кухню, и от этой опасной близости ее голова шла кругом.

– После того как мой бывший отбыл, прихватив все, что только было возможно, у меня впервые появилась возможность наконец привести дом в порядок и купить все необходимое.

– Но я думал, это был только телевизор?

– И мой проигрыватель.

– И?

Она замолчала и искала способ перевести разговор на другую тему. Но он казался искренне заинтересованным, а при упоминании Стю у него становилось такое лицо, как будто злосчастный воришка сидел сейчас здесь, хотя не имел на это никакого права. Не поднимая глаз и глядя на папку, лежавшую на маленьком кухонном столике, она выпалила: