Марли провела ее в свой офис.

– Могу я задать вопрос? – спросила Саския, волнуясь.

– Слушаю.

– Сколько человек с вашей помощью нашли своего единственного?

– Хотите цифры? – И красные ногти мелькнули над компьютером.

– Я хочу… получить надежду.

Марли обернулась:

– В таком случае цифры не помогут. Мы должны решить лично ваш вопрос. Остальное не имеет сейчас значения.

Марли взяла ее за руку, отвела к большой белой кушетке и усадила рядом.

– Я не собиралась этого говорить, но скажу. В прошлую нашу встречу я могла поклясться чем угодно, что вас поразила стрела амура. А сегодня вы выглядите так, как будто вас переехал грузовик. Что произошло?

Так что действительно произошло? Она и сама не могла объяснить, хотя непрерывно думала о последнем свидании. Где, в какой момент она совершила ошибку. И в глубине души почему-то была уверена, что именно в этот момент судьба давала ей шанс, но она позволила ему выскользнуть сквозь пальцы.

Она пришла к нему, уверенная в своей любви к Нейту и в том, что он любит ее. Она пришла к нему и призналась в своей любви, надеясь услышать ответное признание, а он вдруг стал убеждать ее, что их отношения себя исчерпали и у них нет будущего. Она ушла, побежденная и глубоко разочарованная.

Саския вздохнула:

– Я встретила мужчину…

– На нашем сайте?

Саския кивнула:

– Я с ним встречалась. Влюбилась, потом сама все испортила.

– Такое часто случается. Люди встречаются с препятствиями и отступают.

– Вы так хорошо разбираетесь в людях. Простите, вы замужем? Можете не отвечать – это не мое дело.

– Нет, это правильный вопрос. Я была замужем. Много лет назад. За человеком, похожим на огромного медведя, доброго, с большой бородой и громким заразительным смехом. Но он умер молодым. Прошло много лет, но я больше не смогла найти никого, кого могла бы полюбить.

Саския смотрела на Марли во все глаза. Оказывается, за элегантным строгим обликом, язвительным острым умом скрывалась жизненная трагедия.

– Мой отец тоже жил с разбитым сердцем, – сказала она. – Мне раньше казалось это романтичным. Пока он был жив, я старалась ему помочь, отдавая себя и ничего не получая взамен. Он не замечал меня, погруженный в свое горе. И всю свою жизнь после него я как будто старалась ему доказать, что меня тоже можно любить. Поэтому в отношениях с мужчинами показывала непрерывно, какая я заботливая, как достойна любви и какие они неблагодарные, и надеялась, что кто-нибудь из них полюбит меня.

– Это мне понятно.

– Я страдаю в последние дни от бессонницы, перестала спать.

– Этому может помочь только пара горячих мужских рук. – Марли потрепала ее по руке и пошла за кофе.

Марли права, каждый сам выбирает судьбу и потом живет с этим.

– Я хочу любви, – вдруг сказала она громко, —

Быть любимой и любить.

Марли обернулась, и на лице ее появилась мягкая усмешка.

– Кажется, этот бедняга, которого мы так старательно избегали упоминать, – совершенная противоположность установившимся стереотипам – весь обаяние, чудесные манеры, настоящий мужской характер. Может быть, как раз он возможный партнер по жизни?

Саския подумала, что никогда не искала партнера.

Иметь возможность опереться на сильное плечо, спросить, получить совет. Такого не было в ее жизни. Пока не появился Нейт. Сильный, уверенный в своей правоте до упрямства, он никогда не позволит ей везти одной тяжелый груз, разделит с ней возможные трудности.

И сразу как будто отдернули тяжелую штору, ворвался свет, озарив перед ней новые возможности. И истину – жить не ради него,а жить вместе с ним, деля все поровну.

Она позаботится о нем, а он – о ней. Тут не надо советоваться с Марли, надо решать самой. Она встала, порывисто обняла и поцеловала Марли и выбежала из офиса.

Было начало десятого утра. Первая суббота весны. И у нее на сегодня было назначено свидание.

Сто долларов, потраченные на прическу, были буквально пущены на ветер, и Саския пыталась спасти их остатки, придерживая рукой волосы, пока спускалась по каменным ступеням на Блэргоури-Бич.