— Закончили? — Пожалуй, в первый раз за все то время, что экспат провел на этой планете, он искренне порадовался появлению политрука Залыгина. Особист вынырнул из темноты, рассеянно выслушал Махрова и, на удивление, вяло отреагировал на сообщение о том, что удалось включить одну из частей прибора. Просто попросил прибрать его до поры, а затем велел Григорию спешно следовать за ним.

Сержант споро собрался, подхватил винтовку и трусцой рванул вслед за сорвавшимся с места Залыгиным. Успев услышать, как странный инженер бросил на прощанье ему в спину тихое: «После договорим!»

И искренне понадеялся, что обещанного продолжения беседы не будет. Ну его к лешему!

— Куда это мы на ночь глядя, товарищ политрук? — позволил себе задать вопрос Дивин, догнав особиста. Тот оценивающе глянул на него, не останавливаясь, а потом нехотя буркнул:

— Головной дозор только что вернулся. Говорят, наткнулись в лесу на немецкий аэродром. Не могу, правда, понять, откуда ему здесь взяться, но, если не ошиблись ребята, то у нас, возможно, будет шанс захватить какой-нибудь самолет и отправить весточку за линию фронта к своим. Поэтому, сержант, на повестке дня сейчас весьма животрепещущий вопрос: справишься с вражеской техникой? Ты подумай хорошенько, я с ответом не тороплю. На кону просто очень многое стоит.

Оп-па! Что называется, приплыли! И вот что прикажете отвечать? Григорий пребывал в полнейшем смятении. Нет, справиться-то он, разумеется, должен — в конце концов не столь уж навороченная здесь техника, но вот только куда лететь? Даже не отсутствие карт напрягает, а вполне реальная задница в виде общения с коллегами политрука, но уже в более комфортной обстановке. Для них, разумеется. Разыгрывать карту потери памяти? И долго получится водить за нос натасканных как раз на такие дела профессионалов? А тут еще этот странный старикан… поди знай, вдруг он тоже из каких-нибудь местных спецслужб и сейчас просто играет роль невзрачного инженера? Есть на нем некая отметина, выдающая принадлежность к тайным структурам. Кто-нибудь другой, может, и не учуял бы ничего, но экспат в свое время наловчился вычислять агентов госбезопасности, работающих под прикрытием. Можно сказать, впитал этот навык с молоком матери, ага.

Нет, семья его, разумеется, ни в какие шпионские игры никогда не играла и лояльность по отношению к Империи была всамделишной. Но! Окружающим людям вдолбить это получалось не всегда. Постоянно на горизонте возникал какой-нибудь излишне въедливый типус, что считал своим гражданским долгом проявить повышенную бдительность и вывести вчерашних врагов на чистую воду. А поскольку не всегда против семьи Дивайнов играли по правилам, то, хочешь не хочешь, а распознавать возможную пакость следовало научиться с самого раннего детства — скидок на возраст ему никто не делал.

Так и не придя к определенным выводам, Григорий решил малость обождать, получить побольше информации и только потом принимать окончательное решение. Поспешишь — людей насмешишь. Весьма, надо признать честно, верная поговорка. Как раз для него.

Тем временем Залыгин вывел его к костерку, возле которого собралась вся начальствующая верхушка их отряда во главе с майором. Плюс двое разведчиков. Один, худощавый сержант в фуражке с зеленым верхом — Дивин уже знал, что в этом мире это знак принадлежности к пограничным войскам, — гибкий, с великолепной пластикой и хищными движениями отличного рукопашника. Другой — кряжистый здоровяк с фигурой борца. На гимнастерке черные петлицы со скрещенными киркой и лопатой. Сапер? Обстоятельный такой мужичок, несуетливый — это чувствуется буквально с первого взгляда. Такие обычно и работают на совесть и воюют, если придется, столь же надежно.

В данный момент пограничник что-то негромко объяснял командирам, сопровождая свой рассказ одновременным показом на карте. Его товарищ расположился рядом, вставляя время от времени скупые замечания. На появление особиста и Григория собравшиеся отреагировали лишь мимолетными взглядами. Мол, пришли и пришли. Значит, так и надо.

— Вот здесь у них секрет с пулеметом. А вот здесь сдвоенные патрули, — услышал Дивин, подойдя вплотную. — Но если оврагом идти, то мы попадаем в мертвую зону — он из поля зрения охраны выпадает.

— Может быть, заминирован? — поинтересовался майор. — Что скажешь, Евграшин, проверяли?

Сапер сдвинул брови, помолчал чуток, а потом веско промолвил:

— Раньше был заминирован. А теперь есть проход. Подберемся практически к самым стоянкам. И ни одна вражина не чухнется, отвечаю.

— Молодец! — расцвел улыбкой командир. — О, а вот и наш сталинский сокол. Ты ему задачу разъяснил?

— В общих чертах, — скупо ответил Залыгин.

— И что ответишь, сержант?

— На самолеты бы мне взглянуть, товарищ майор, — осторожно произнес экспат. — Вдруг там что-то совсем экзотическое?

— Рыбаков? — Командир перевел взгляд на пограничника.

— Сделаем.

— Вот и отлично. Тогда не будем терять времени, выступайте немедленно. Политрук пойдет с вами. Удачи, бойцы!

Пробираться по ночному лесу оказалось тем еще удовольствием. И не видно ничего, и все время подсознательно ждешь, что из-за дерева или куста может ударить злой выстрел притаившегося врага. Поэтому нервы постоянно на взводе. А когда очередная ветка ощутимо царапнула только-только начавшую подживать кожу лица, Григорий не выдержал и от души выматерился. Уж чего-чего, а крепких выражений за проведенное на этой планете время он успел нахвататься с лихвой. Стоп, а куда товарищи его делись?