Григорий во втором заходе сбросил бомбы по притулившемуся к полю ангару под густой маскировочной сетью. Взорвалось там так сильно, что грохот был слышен даже в кабине «Ила». Дивин не стал разбираться, куда именно попал — в склад боеприпасов или хранилище горючего, а довернул машину и прошелся над аэродромом, хладнокровно расстреливая все, что попадалось ему на глаза.

Набрал высоту, посмотрел вниз и улыбнулся. На земле вспухала гигантская черная подушка, внутри которой что-то стреляло раскаленными искрами, во все стороны летели какие-то обломки и не наблюдалось ничего живого. Дальше атаковать было бессмысленно, потому что разглядеть что-либо в этом хаосе не представлялось возможным.

— Я Кощей. Сбор! Сбор! — отдал команду Григорий. — Заканчиваем, хлопцы. — А потом вдруг тихонько добавил про себя с грустью. — Лешка был бы доволен.

Солнце уже выползло из-за горизонта, и штурмовики, собравшись в группу, направились восвояси, прячась в его лучах от вражеских зенитчиков. Вся восьмерка была на месте.

— Молодцы, «горбатые»! — восторженно крикнул ведущий истребителей. — Не меньше четырех десятков гитлеровцев сожгли. Вот это я понимаю!

— Дома посчитаем, — засмеялся экспат. Он надеялся, что фотоаппаратура сработала как надо. Недавно он вместе с инженером полка придумал установить ее в гондолу шасси и синхронизировать с гашетками пушек. Стреляешь, и одновременно камера щелкает. На испытаниях снимки получались что надо. Вот и поглядим, как все сработает в реальных условиях. Хотя, конечно же, Дивин очень рассчитывал, что капризная техника в этот раз не подведет — уж больно здорово все получилось, даже не верится.

В тот день полк не летал. Шел сильный снег, и Хромов отправил летчиков отдыхать и готовиться к новым заданиям. Пилоты, естественно, не торопились и тихо-мирно покуривали, стоя у входа в блиндаж, травили анекдоты и в затянутое облаками небо поглядывали лишь изредка, по привычке. Поэтому «У-2», внезапно объявившийся над взлетной полосой, вызвал всеобщий переполох. Маленький самолетик, задорно тарахтя мотором, лихо зашел с ходу на посадку и остановился неподалеку от полкового КП.

— Видал, — Катункин изумленно толкнул в бок Челидзе, — в такой снежной кутерьме точно выйти на аэродром, с первого захода приземлиться — это тебе не ложкой в тарелку попасть. Интересно, кто это?

— Совсем нюх потеряли? — лениво осведомился Шумилкин. — Это ж комдив! Начальство нужно спинным мозгом чуять.

— Да ладно, — не поверил кто-то. — Неужто сам комдив? Он разве летает?

Капитан бросил в сторону сомневающегося пилота насмешливый взгляд.

— Валенок! — припечатал он смачно. — Сибирский валенок! Чижов, чтоб ты знал, еще в Испании фашистам давал прикурить. Восьмерым гадам лично путевку на тот свет выписал. Что ему какой-то снегопад — он ас!

— Ас на У-двас, — тут же скаламбурил Прорва. — Кстати, братья-славяне, а второго, что с комдивом прилетел, никто не знает?

Все с интересом посмотрели на шагавшего за спиной Чижова командира с туго набитым вещмешком за плечами. Но он никому не был знаком. За исключением Григория. Экспат сразу же узнал того самого чересчур правильного майора, что несколько раз придирался к нему во время летно-тактической конференции. Но, странное дело, когда прилетевшие подошли поближе, Дивин обратил внимание, что на петлицах у спутника Чижова теперь всего одна «шпала». Хотя след от второй еще виднелся. Разжаловали? Интересно, за какие «подвиги»? И что этот провинившийся фрукт забыл в их полку?

Комдив, у которого в руках тоже был внушительный «сидор», сразу прошел на полковой КП, мазнув по стоящим неподалеку летчикам коротким взглядом, не предвещающим ничего хорошего. И действительно, почти сразу же, как только Чижов скрылся за дверью, оттуда пулей вылетел боец с очумелым выражением лица и вскинул руку вверх.

Бам-ц! Ушла в небо ракета. Построение! Все опрометью кинулись на край летного поля, где обычно проходили сборы личного состава. И хотя на все про все ушло не более пяти минут, Чижов, вышедший в компании командования полка к строю, выглядел не слишком довольным.

— Копаетесь, как беременные бабы! — неожиданно грубо сказал он Хромову. Майор виновато потупился и промолчал, не желая распалять высокое начальство. Комдив не торопясь прошелся вдоль строя. — М-дя, дела! — протянул он раздраженно. — Это что за внешний вид, товарищи?

Выглядели люди и в самом деле не блестяще. К данной ситуации ближе всего было определение: «Кто в лес, кто по дрова». Пилоты по большей части стояли в летном обмундировании, бойцы наземных служб — в шинелях. На ногах у кого унты, у кого — сапоги или валенки. На головах также царил разнобой: шлемофоны, шапки и даже фуражки.

— Всем летчикам приготовить планшеты! — резко скомандовал Чижов. Прошел, придирчиво заглядывая практически в каждый, мрачнея на глазах. У некоторых в планшетах обнаружились личные вещи, но отсутствовали линейки, карандаши и даже полетные карты. На Хромова было больно смотреть. — Распустили подчиненных, майор! — рубанул комдив. — Воюют твои архаровцы прекрасно, а к уставам относятся с пренебрежением. Почему так? Вот наведешь порядок, и дела пойдут еще лучше, чем сейчас, я твердо в этом уверен. Нельзя ни в коем случае делить дисциплину на воздушную и наземную, понял? Ладно, об этом мы с тобой еще поговорим. А теперь перейдем к более приятной процедуре. Командуйте! — Он отошел назад.