Шрифт:
Мизинец и Головач легли на склоне, защищенном от ветра, а Птенец Куропатки, недовольно ворча, присел на корточки на вершине и положил у ног копье.
Туман ходил вокруг волнами, то открывая даль, то заливая ее серым тяжелым дымом, и в этом дыму неслышно бродили духи, принимая образ неведомых чудовищ. Птенцу Куропатки, оказавшемуся вдруг в одиночестве, сделалось страшно. Люди его племени боялись одиночества, потому что одиноких всегда подстерегает беда, а страх отнимает силы и разум.
Бесконечно долгим показался ему срок, пока не пришел Мизинец, чтобы сменить его. И тогда Птенцу Куропатки расхотелось уходить. Вдвоем стало проще, и ушли страхи.
Разговаривать не хотелось. Друзья сидели на корточках и слушали тишину. Птицы на озерах и болотах замолкли. Все живое не любит, когда в тундру приходит непогода, и тихо и терпеливо пережидает ее.
Где-то чавкнуло болото. Мизинец насторожился, потянул к себе копье.
— Надо разбудить Головача, — шепотом предложил Птенец Куропатки.
— Не надо, — так же тихо отозвался Мизинец.
Друзья вдруг увидели, как мелькнула в тумане тень, потом рассмотрели — два человека, часто останавливаясь, крались вверх по склону. Юноши продолжали сидеть неподвижно. А когда до чужаков оставалось совсем близко, они, стремительно вскочив на ноги, ударили их тупыми концами копий.
— Гхы! — крикнул Мизинец.
— Гхы! — повторил Птенец Куропатки. Тоскливый вой разнесся по тундре.
Едва Мизинец успел поднять копье, как из тумана огромной птицей метнулся на него человек. Юноша успел увернуться. Ударившись друг о друга грудью, они упали и покатились по земле. Враг был тяжелее, выше ростом и скоро начал одолевать Мизинца.
Мизинец задыхался под тяжестью противника. Подбежал Головач и изо всех сил ударил несколько раз древком копья нападающего по спине.
Враг застонал, забормотал что-то бессвязное. Хватка его ослабела. Он вскочил на ноги и бросился бежать. По голосу Мизинец узнал в нем сына Сильного Ветра.
Туман редел, оседал на отяжелевшую от влаги одежду, тонкими струйками стекал по бронзовым лицам.
— Что станем делать? — спросил Головач. — Береговые люди придут сюда и убьют нас.
— Мы не пролили крови, — сказал отрывисто Птенец Куропатки.
— Нужно уходить. Все время идти и совсем мало спать, чтобы след наш затерялся среди болот.
Головач наклонился, поднял копье одного из убежавших, прикинул его на руке, проверяя, удобно ли.
— Брось, — сказал Мизинец. — Мы не те, кто ходят за добычей. Мы не хотели драки, и всякий житель Леса, Тундры и Берега, увидев, что мы ничего не взяли у врагов, поймет, что мы защищались. Надо только сломать древки копий, чтобы они не смогли причинить нам вреда.
— Очень хорошие наконечники, — с сожалением сказал Птенец Куропатки. — Костяные. Крепкие. В нашем племени таких нет.
Мизинец заколебался. Наконечники действительно замечательные. Они были сделаны из моржового клыка и редко ломались при ударе. Подумав некоторое время, он сказал:
— Пожалуй, мы возьмем наконечники. Друзья обрадованно закивали.
Мизинец посмотрел на друзей, и сердце его тоже застучало сильно. Впервые он сражался и победил. Радость нельзя было высказать словами.
Долго плясали юноши танец Торжества на холме среди тундры. Могучими и сильными казались они себе: не было таких врагов, которых бы они не смогли победить! А когда устали, зашагали вниз по склону к бескрайним зеленым болотам. Низкое и угрюмое небо висело над их головами…
Глава V
— Что будет с Лесным племенем завтра? Почему духи отворачивают свое лицо, когда людям плохо, когда им нужна помощь?
Мизинец посмотрел на Укушенного Морозом, ожидая ответа. В глазах старика было горе. Он всю жизнь верил духам, хотя и очень много знал.
В стойбище на Великую реку друзья вернулись в то время, когда на болотах зажглись желтые огоньки созревшей ягоды морошки и первые грибы в скользких серых шапках вылезли на кочки вдоль родников у подножия сопок. Наступило самое хорошее время — время Созревания.
Племя уже думало о перекочевке к озеру Больших рыб. Наступила пора, когда Морской Дух должен открыть свои запруды и выпустить из Внутреннего моря стада красной рыбы. Стада пойдут тогда вверх по Великой реке, а из нее по притокам, чтобы отложить икру и продолжить свой род. Рыбы будет так много, что реки выйдут из берегов и те рыбины, которым не хватит места в воде, станут выбрасываться на песчаные берега и узкие косы.
Озеро Больших рыб соединялось с Великой рекой неширокой и мелкой протокой, поэтому улов здесь всегда был обильным, и племя перед осенней охотой на оленей каждый год приходило сюда, чтобы заготовить рыбы на зиму. И еще озеро было хорошо тем, что в свободное время охотники могли выходить на него в байдарах и промышлять линную птицу — гусей и лебедей, несметные стаи которых прятались в невысокой осоке у низких берегов.