— Ты плохо понимаешь меня… — грустно возразил Лосось. — Я рассказал о людях… Разве Сын Росомахи или Выдра захотят уступить имя лучшего охотника? Если Волки и вправду принесут твоему копью удачу, старики и дети, женщины и самые красивые девушки станут говорить тебе слова благодарности, тебе, Хромому Суру…

Солнце садилось за дальние горы.

— Смотри! — шепотом сказал Сур.

На противоположной стороне долины появилась Иччи. Она остановилась и посмотрела в сторону пещеры, потом вдруг подняла голову к небу и завыла. Впервые она пела песню охоты для человека.

— Смотри, — повторил Сур и выбрался из пещеры. Волчица затрусила к нему. И человек, подчиняясь властному чувству, проснувшемуся вдруг у него в груди, пошел навстречу Иччи и положил ей на голову руку.

Сур вернулся с охоты только перед рассветом. Сумка его была полна мясом. Душный, не остывший даже за ночь ветерок залетал в пещеру. Заклинатель лежал у входа, не спал, кормил слабый огонь костра тонкими веточками.

— Ты снова вернулся с добычей… — уважительно сказал он.

— Да… — Сур бросил на землю тяжелую сумку. — Иччи выследила кабанью семью и загнала молодого зверя в чащу, из которой он не мог выбраться. Мне осталось только подойти и ударом копья остановить сердце зверя. Каждый из нас взял мяса столько, сколько хотел. Остальное мы спрятали под грудой веток и листьев.

Лосось молчал, пораженный рассказом Сура.

— Приготовь еду, — повелительно приказал охотник, — я голоден. Острой каменной пластинкой старик отрезал два ломтя мяса, одел их на сучья, приладил над костром.

Сур чувствовал — Лососю сейчас ничего не надо говорить. Удачная охота сказала ему больше, чем любые слова. Он растерян. И пусть лучше молчит, потому что после ему будет трудно возвращать к себе необдуманно сказанное.

После еды они долго спали, а когда проснулись, снова поели мяса.

— Пойдем, — сказал Сур. — Я покажу тебе логово Иччи и скажу ей, что ты мой друг.

Старик повиновался. Они спустились к ручью и стали подниматься вдоль сухого русла к холму, где жила Иччи.

Из предосторожности Сур спрятал Заклинателя в кустах.

— Ты станешь смотреть и слушать, — сказал он просто. — Протри хорошо глаза свои и не говори потом, что они спали.

Волоча изуродованную ногу, Сур начал подниматься на холм. Старика била тихая дрожь. Совсем скоро он услышал голос Сура. Тот разговаривал так, словно говорил с человеком.

Лосось увидел охотника. Тот шел по тропе, набитой волчьими лапами, к ручью, а у ног его, кувыркаясь через голову, играя друг с другом, пушистыми шариками копошились волчьи детеныши. Позевывая, брела следом и сама Иччи.

Человек и волки спустились к ручью и напились воды. Сур прилег на плоский камень, и волчата снова окружили его. Поиграв с ними, Сур сказал, обращаясь к Иччи:

— Иччи. Ко мне пришел мой друг Великий Заклинатель Лосось из племени людей. Я хочу, чтобы ты увидела его и стала, как мне, другом. Он добр и он не сделает зла ни тебе, ни твоим детенышам.

Уши Иччи шевелились. Лососю в этот миг показалось, что она действительно понимает охотника.

— Лосось, выйди из кустов и ничего не бойся. Только иди медленно и оставь копье на земле. Пусть шаг твой будет мягок и движения медленны…

Великий Заклинатель повиновался. Он с трудом поднялся на непослушные от страха ноги и пошел к Суру.

Иччи вздрогнула и стремительно исчезла в кустах. Волчата сгрудились у ног охотника, прижались к его меховым чулкам. Глаза их светились ужасом, маленькие уши прижались к голове, розовые пасти с крохотными белоснежными зубами ощерились.

— Она убежала… — растерянно сказал старик. Сур тихо засмеялся.

— А разве ты не прячешься, если неожиданно встречаешь на своей тропе чужака?

— Да… Да…

— Она вернется, обязательно вернется, как только поверит, что ты не хочешь причинить ей зла. — Сур помолчал. — Теперь ты веришь, что я дружу с волками? Наступит пора, и я приду в племя. Иччи научит детенышей волчьей мудрости, а я научу их человеческой, и мы станем помогать племени.

— Вернемся скорее в пещеру — сказал старик, все еще продолжая вздрагивать.

— Хорошо. Только я сначала отведу волчат в логово. Охотник пошел вверх по склону, и волчата, испуганно озираясь, доверчиво прижимаясь к его ногам, побежали рядом.