– А вдруг?

– Вот скажи, пожалуйста, только честно. Допустим, ты узнала, что в будущем

преступник убьт всех твоих родных, и ещ сотни невинных людей. И этот преступник

младенец, которого ты только что приняла от роженицы. Как поступишь?

– Ничего себе задачка, - Сонечка присела на тахту.
– Это для новой книги?

– Да,- опять беззастенчиво соврал.

– Ну, не знаю...
– Сонечка поскребла ноготком переносицу.
– Если я точно знаю, что

будет... как это не прозвучит жестоко, но я бы... усыпила младенца.

– Жестоко, Сонечка. Понять, конечно, можно. Только как дальше-то жить с таким

грузом: детоубийца. Совесть замучает.

– Замучает. Думаю, надо перетерпеть. Со временем останется, как шрам. Если

рядом близкие, любящие люди, легче будет перетерпеть.

– Значит, убить?

– Усыпить,- мягко поправила Сонечка.

– Спасибо, Соня, за консультацию. До завтра.

– До завтра,- Сонечка в последний раз глянула на меня, подавив вздох, быстро

вышла.

Даша лежала на полу, в метре от входа на кухню. Мртвая.

Она была в моей рубашке, которая вполне сошла за халатик. Дверь в ванную

распахнута, в ванне тазик с замоченным Дашиным бельм.

На кухне издавал последние свистящие хрипы чайник: вода почти выкипела. По

всему Даша занималась постирушкой, когда позвал чайник. Выбежала и... остановилось

сердце.

Я отнс Дашу на диван, зачем-то укрыл пледом, точно она спала. Затем достал из

бара початую бутылку коньяка, бокал.

Выпил залпом, совершенно не почувствовав вкуса. Тяжело опустился на стул, вынул

из кармана сигареты, закурил.

Так, Даша, озаботила ты меня ещ одной проблемой. Что делать с твоим тру...

телом? Только заморочек с милицией мне и не хватает для полного счастья. Жлтая

пресса уписается: "В квартире гинеколога и писателя мртвая девчонка!", "Растлитель и

убийца малолеток!" Так грязью заляпают, что за всю оставшуюся жизнь не отмоешься...

Я вновь потянулся к бутылке, но на полпути одрнул себя: довольно! Наклюкаешься,

перестанешь соображать что к чему. Тут тебя и возьмут тпленького... Соображай, пока

трезвый: у тебя в квартире труп несовершеннолетней, в твоей рубашке... Причм тут

рубашка? Не отвлекайся. Думай: как быть? Вывезти за город? Дохлый номер: днм

наверняка кто-нибудь видел, как я привозил к себе Дашу...

Эх, девочка, влипли мы с тобой в историю... Тебе-то теперь вс по барабану, а мне

отдувайся. А где твоя машинка?

На руке нет, в обозримом пространстве тоже.

"Часы" лежали на кухонном столе, рядом с приготовленными бутербродами.

Бедняжка и перекусить не успела.

Присел на стул, взял "часы". Так, как же вы действуете? С оконцем ясно: задашь

век. Стрелки и циферблаты, в принципе, тоже понятно: год, месяц, час. Для наводки три

колсика. Четвртое, как у секундомера, очевидно "Пуск".

Ну и? Что и? Попробую отправить Дашу домой. Хотя, там ждут положительного

результата, хоть крохотная, но надежда. Возвращение мртвого посланника (плюс

первый бесследно исчез)... добьт окончательно ждущих...

А что если рискнуть вместе? Взять у потомков документы и обратно. Сам-то понял,

что ляпнул? Понял, не дурак. Нажмшь "Пуск"- и русская рулетка в действии. Барахлит, однако, машинка. Зафигачит к чртовой бабушке - и вс: один шанс из миллиона, что

верншься. Отмахнуться? Отправить - и ладушки? С глаз долой... Не получится: из

сердца не выкинешь. Пока будут расти дети, потом внуки, до последнего дня своего

будешь думать: там, впереди их ждт ужас, Великий Мор... У тебя был шанс исправить,

но ты струсил. Да не трусость это, не трусость! А что, не спрашивай - сам не знаю... Да

пошл ты! Какое малодушие?..

18

– Ку-ку, Миша. Сам с собой тихо я веду беседу? Врача вызывать? как сказала бы

мама. Сколько мне будет в 49? 84,могу дожить, предупредить. Только вот кто

прислушается к словам старика? Спишут на старческий маразм. Нет, нет пророков в

нашем отечестве. А потом их не будет вообще нигде. Планета, как нежилая квартира... Ау, человечество?! А вокруг тишина...

3. ОДИН