Он довез отца до Лёдерупа, а сам вернулся в Истад, чувствуя, что у него с души свалился камень. Даже если отец и не выздоровел, путешествие явно пошло ему на пользу. И помогло им вернуть близость, потерянную много лет назад, когда Валландер решил пойти работать в полицию. С его выбором отец так и не смирился. И не объяснил, что именно не устраивает его в профессии полицейского. Возвращаясь в город, Валландер думал, что, возможно, теперь наконец получит ответ на вопрос, который мучил его долгие годы.

В половине третьего началось совещание. Присутствовали все, даже Лиза Хольгерсон. Увидев ее, Валландер вспомнил, что так и не позвонил Перу Окесону. И тут же для памяти сделал себе заметку в блокнот.

Потом он рассказал собравшимся о том, что было обнаружено в сейфе Хольгера Эриксона. Когда он закончил, все единодушно согласились: это уже похоже на след. Поделив между собой поручения, перешли к делу Ёсты Рунфельдта.

— Итак, с сегодняшнего дня мы начинаем розыск Ёсты Рунфельдта. Не исключен несчастный случай или нападение. Хотя возможно также добровольное исчезновение. Пока, я думаю, для нас несущественно, есть ли связь между ним и Хольгером Эриксоном. Может быть, и есть. Но, так же как и добровольное исчезновение, она представляется маловероятной. Во всяком случае, никаких доказательств этого у нас нет.

Валландер хотел поскорее закончить совещание. Как-никак воскресенье. Он знал, что его сотрудники хорошо потрудились в последние дни. А еще он знал, что иногда лучший способ эффективно поработать — это отдохнуть. Утренние часы, проведенные с отцом, удвоили его силы. Выходя из здания полиции в четыре часа дня, Валландер чувствовал себя непривычно свежим и бодрым. Тревога, не оставлявшая его в последние дни, тоже улеглась.

Скорее всего, чтобы найти разгадку, им нужно найти Харальда Бергрена. Убийство спланировано так тщательно, что преступник наверняка должен быть необычным человеком.

Им вполне мог оказаться Харальд Бергрен.

По дороге домой Валландер остановился возле магазина, который работал по воскресеньям, сделал кое-какие покупки, а заодно взял напрокат видеофильм. Это был старый классический фильм — «Мост Ватерлоо». Он смотрел его вместе с Моной в Мальмё, когда они только-только поженились. И сейчас уже плохо помнил его содержание.

Валландер как раз смотрел фильм, когда позвонила Линда. Услышав, что это она, он пообещал перезвонить. Выключил фильм, перебрался на кухню. Они разговаривали почти полчаса. Линда даже не пыталась объяснить, почему не звонила раньше. Валландер и не спрашивал. Он знал, что они похожи друг на друга. Оба отличаются рассеянностью и оба умеют собираться в нужный момент для решения серьезной задачи.

Линда рассказала, что у нее все в порядке, она продолжает учиться в театральной школе и одновременно работает официанткой в кафе на Кунгсхольмене. Валландер не поинтересовался, как идут занятия. Ему почему-то казалось, что Линда и так не очень уверена в своих артистических способностях. Уже в конце разговора Валландер упомянул, что утром ездил с отцом на побережье.

— Похоже, вы неплохо провели время, — сказала Линда.

— Да, — ответил Валландер. — Мы как будто стали другими.

Закончив разговор, Валландер вышел на балкон. Ветра не было. Такая тихая погода в Сконе — большая редкость.

Тревога тоже покинула его. Хотелось спать. Завтра он опять возьмется за работу.

Он погасил свет, и перед глазами снова возникли строчки дневника.

Валландер попытался представить себе, где сейчас может находиться Харальд Бергрен.

Проснувшись утром третьего октября, Валландер подумал, что ему следует еще раз встретиться со Свеном Тиреном. Он не знал, приснилось ему это или просто так пришло в голову. Но он не колебался. Даже не стал дожидаться, пока придет на работу. Пока закипал кофе, Валландер позвонил в справочную и узнал домашний телефон Тирена. Трубку взяла его жена. Сам Тирен уже уехал. Но она дала Валландеру номер его мобильного. Валландер позвонил. Голос Свена Тирена донесся до него сквозь треск и шуршание. Валландеру показалось, что он различает также глухой звук работающего мотора. Свен Тирен сказал, что находится на шоссе за Хёгестадом. Он еще заедет по двум адресам, а потом отправится в Мальмё на заправку. Валландер попросил его при первой возможности заехать в полицейский участок. Тирен подумал, было, что они нашли убийцу Хольгера Эриксона, но Валландер возразил: им просто нужно поговорить. Расследование убийства еще находится в начальной стадии. Они делают все, чтобы найти убийцу. Возможно, это произойдет скоро. Но поиски могут и затянуться. Свен Тирен пообещал заехать в полицию около девяти часов.

— Только не ставьте машину у входа, — попросил Валландер. — Это мешает проезду.

В ответ Тирен пробормотал что-то невнятное.

В четверть восьмого Валландер приехал на работу. Он уже хотел войти в вестибюль, но передумал и, повернув налево, пошел к входу в прокуратуру. Он знал, что человек, который ему нужен, привык приходить на службу рано. И действительно, в ответ на его стук из-за двери кабинета прозвучало приглашение войти.

На столе Пера Окесона, как всегда, лежали груды документов. Казалось, папки и бумаги валялись всюду, как попало. Но впечатление было обманчивым. Пер Окесон славился своей педантичностью и работоспособностью. Валландер с удовольствием сотрудничал с ним. Они были знакомы много лет, и их отношения уже давно перестали быть просто деловыми. Случалось, они делились друг с другом своими переживаниями, просили совета или помощи. Однако настоящей близости между ними не было. Друзьями они так и не стали. Слишком были разными. Увидев Валландера, Пер Окесон приветливо кивнул, встал и освободил для него стул, убрав оттуда материалы дела, которое готовил к слушанию в суде. Валландер сел. Пер Окесон отключил телефон.

— Я думал, ты позвонишь, — сказал он. — Кстати, спасибо за открытку.

Валландер уже забыл, что посылал ему из Рима открытку, и, уж тем более не помнил, что на ней было изображено. Кажется, Форум.

— Хорошо мы съездили, — сказал Валландер. — Отец тоже доволен.

— А вот я не был в Риме, — ответил Пер Окесон. — Как там говорится? «Увидеть Рим и умереть»? Или это про Неаполь?

Валландер пожал плечами. Он не слышал такого выражения.

— Я надеялся на спокойную осень. Но не успел вернуться домой, как в канаве нашли труп.