Они с Мэрибет и Джейми снова попытались молиться, но Мэрибет испустила крик боли.

– Мама, лицо жжет! — закричала она.

Клаудия увидела три параллельные царапины на щеке дочери. Снова тройка, метка дьявола.

– Должно быть, оно разозлилось, что мы молимся, — сказала Клаудия. Заволновавшись, что мы можем усомниться в ее рассказе, она поспешно добавила: — Мэрибет не могла нанести себе эти раны, ее руки были сложены в молитве. В следующую секунду вскрикнула моя подруга Джейми — ее тоже оцарапали! Мы все слышали рычание и видели алые царапины, появившиеся на лице, предплечье и на груди!

Нападения становились все более реальными. На следующий день невидимые когти демона прошлись по рукам и лицу Джессики, племянницы Клаудии, так, что пошла кровь.

– Дети выглядели, будто дома их бьют, — вздохнула Клаудия. — Необходимо было вырваться отсюда, поэтому мы поехали к моему брату.

Но оказалось, бежать Маккензи могут, а вот скрыться — нет.

– Оно увязалось за нами, — объяснила Клаудия. — И снова начало нападать на детей. Мэрибет расцарапали лицо прямо на моих глазах. Царапины жгло, на лицо девочки смотреть было нельзя! Ужасно, когда мать бессильна что-либо сделать… Я не смогла защитить собственного ребенка. Я поставила Мэрибет между собой и Арти, но ее все равно оцарапали!

Не удовлетворившись жестокими унижениями и насаждаемым ужасом, демон показал себя настоящим садистом, когда семья вернулась домой. Вечером он сказал запуганной близняшке, что у него на нее особые виды, страшнее которых нет для невинной девушки. Когда Мэрибет, всхлипывая, сидела в гостиной, а кровь и слезы струились по ее расцарапанному лицу, ей было ужасное видение — настолько чудовищное, что она едва решилась его пересказать.

– Через открытую дверь спальни я видела, как оно лежало на водном матрасе, раздвинув ноги… — упорно глядя в пол, начала тринадцатилетняя девочка.

Замолчав, она устремила на мать жалобный, умоляющий взгляд, словно спрашивая: «Мне обязательно продолжать?»

– Мы все видели его по-разному, — вмешалась мать. — Я видела чудовище с короткой черной шерстью.

– Нет, он был волосатый и огромный, как бигфут, — настаивала девочка. — И говорил непристойные вещи. — Она совсем смутилась и спрятала лицо на груди матери, добавив почти неслышно: — Он мастурбировал.

– Я думала, у нее нервный срыв, — сказала Клаудия. — Она рыдала несколько часов и не могла успокоиться.

Собравшись с силами, девочка продолжала едва слышно:

– Голос у него был очень старый, скрипучий… Он сказал: «Можешь поцеловать свою семейку на прощание, потому что твоя задница сегодня станет моей!»

– У нее была сильнейшая истерика, — кивнула Клаудия. — Она кричала, что ночью ее изнасилуют и убьют.

Возможна ли такая неслыханная гнусность? Как отец и офицер полиции, хуже всего я отношусь к сексуальным преступлениям против детей. С трудом могу представить ужас, который угроза отвратительного насилия и убийства разбудила в этой робкой, запуганной девочке. Всякий раз, когда мне кажется, что я знаю, на какие мерзости способен нечистый, демоны открывают новые глубины ненависти и порочности, поражающие разум.

Однако я не удивился специфике угроз демона: достаточно вспомнить сексуальные извращения, которые изначально привлекли его в дом (жестокое насилие над малолетними мальчиками). У демонов нет пола, они не мужчины и не женщины, но способны на изнасилование, потому что могут принять обличье человека любого пола, вместе с гениталиями. Демон, принимающий облик женщины, чтобы силой переспать с мужчиной, называется суккубом; демон, насилующий женщин, — инкубом. Именно он проник в дом, где много девочек, без всякой причины показавшись юной девушке в присутствии матери.

Часто говорят, что изнасилование — не сексуальное преступление, а физическая расправа, и в отношении демонов это правда. Эти твари не получают удовольствия от полового акта, потому что они, черт побери, в принципе не способны ощущать радость или удовольствие, будучи осуждены на вечные муки и уныние. Но они нападают как инкубы или суккубы, подавляя, унижая и запугивая свои жертвы и оскорбляя Бога. Ведь он создал мужчин и женщин, дабы мы плодились и размножались, становясь единой плотью в священном браке, а инфернальными сущностями движет неутолимая ярость ко всему святому.

Любое нападение потусторонних сил способно привести в ужас, но это, пожалуй, хуже всего. Представьте, что вас насилует волосатый упырь или бесформенное существо, которое вы даже не видите! Тут можно лишиться рассудка. После изнасилования на коже жертвы остается липкая, отвратительно пахнущая жидкость — самая гнусная метка дьявола.

Клаудия всего этого не знала, но до смерти испугалась за дочь. Отчаяние придало ей смелости, и она обратилась к инкубу:

– Молю тебя как мать, не бери сегодня ночью моего ребенка! Пусть ты навеки проклят, не причиняй вреда моей дочери — издевайся надо мной, если не можешь иначе! Я готова умереть, лишь бы спасти ее!