— Куда режешь! — кто-то закричал со стороны. — На буй налетишь!

— Вот черт! — выругался Вербин, поворачивая лодку круто вправо. — И буя не заметил.

Ирина сидела и молчала, ждала, что он ответит. Ведь должен что-то сказать. От этого зависело: любит он ее или нет.

— Значит, Иринушка, конец нашей тайной любви! — твердо сказал Вербин. — Теперь не будем прятаться. Хватит!

— А может, пускай все останется по-прежнему? — Ирина опустила глаза.

— По-прежнему не будет!

— А ты подумал о себе? Мне становится страшно. Я сегодня проплакала всю ночь. Мне-то что, я в любом месте работу найду. А как у тебя сложится? Что тебя ждет?!.

— Нет, милая моя, дальше скрываться нельзя! А, что будет — то будет! Я за свою карьеру не боюсь. Только ребенка сохрани, а то придет еще что-нибудь в голову…

Лицо Ирины просветлело: "Значит, любит! — И на сердце стало совсем покойно. — А я — то, дура, думала…"

— Может, сюда причалим? — спросил Вербин, указывая на правый берег. — Рощица-то здесь какая красивая.

Ирина кивнула.

Алексей по телефону договорился с Татьяной о встрече в скверике. Это было совсем неожиданно для нее. Сегодня они не собирались встречаться. Вечером к нему приезжает мать. По его голосу она догадалась: что-то случилось. Но что?..

Татьяна быстро оделась.

— Ты куда? — спросила Октябрина Никитична.

— Я скоро вернусь! — на ходу бросила Татьяна и скрылась за дверью.

Скверик пустовал. Вечер теплый, безветренный. Небо у горизонта облачное. Но ничего этого Алексей не замечал. Он сидел на лавочке неподвижно, опустив голову. Сообщение матери поразило его. Казалось, что плывет невесомый, в голубой холодной пустоте, боясь раньше времени вообще раствориться, исчезнуть. И теперь уже не боль пронизывала, а желание еще раз посмотреть в глаза Стрижову. Не главному инженеру завода — Стрижову-отцу. Он виноват во всем, что случилось… Но после снова защемило сердце: напомнило о собственной вине… И ему вдруг захотелось просто исчезнуть. И тут же появился страх перед исчезновением. Неохотно возвращался он к действительности.

"Какая-то беда у Алексея".

Татьяна испугалась, обмерла.

— Что случилось, Алеша?! — едва вымолвила она.

Алексей очнулся, с трудом понимая, где он, у него ныло где-то у сердца, звенела и кружилась голова. Он весь дрожал. Прямые плечи вздернуты, в волосах застрял маленький желтый листок, на милом, простоватом лице — красные пятна, из серых откровенных глаз вот-вот брызнут слезы. По-мальчишески оттопыренные уши горели, как прихваченные осенними заморозками кленовые листья.

Алексей, наконец, собрался с силами, встал, опустил глаза и стоял молча. Сердце у Татьяны оборвалось. Таким, она его еще не видела.

"Что-то случилось? Но что? Раздумал идти в загс? И теперь… Нет! Нет!.. Ну, что он молчит? Чего позвал? Если только это, то не жить мне. Так и скажу. И не только скажу, сделаю. Зачем тогда жить?!"

Лицо Татьяны вспыхнуло, к груди прижала крепко сжатые кулачки. И только сейчас Алексей заметил, что Татьяна одета в самое лучшее ее голубое платье. "Зачем все это?!" Ах, как нелегко начать разговор.

— Как же нам быть? — с трудом и тихо, глотая окончания слов, наконец проговорил Алексей. — Что мы с тобой наделали!..

— Что наделали? — Татьяна смотрела на него удивленно и как-то странно.

— Наша любовь… — словно издалека прозвучал его голос.

— Ты… ты это что-о, Алеша?

Он молчал.

— Что же все-таки случилось? — Она бережно взяла его руку.

— Свадьбы не будет, Таня! — как-то отрешенно промолвил он.

Татьяна побледнела, но сразу же взяла себя в руки.

— Ну и ладно, без свадьбы обойдемся. Стоит из-за этого так расстраиваться. Ты говорил с моим отцом? Мы ведь любим друг друга — это главное. А свадьба…

— Любим? — Алексей снова опустил глаза. — Ты мне сестрой доводишься… Родной…

— Как?!

— Родная, как и все сестры…

— Родная? Не пойму! Да говори ты яснее! Мои родители нашлись? Мои?..

— Что тут говорить, Танюша. Ты моя родная сестра. Так оказалось. По отцу.

— Откуда у тебя все это?.. Откуда ты взял?!

— Откуда? Иван Иванович Стрижов — твой и мои отец. Да, да, ты не удивляйся. Сейчас мне мать все рассказала. Выходит, ты сестра… А мы…

Он замолчал.

— Стрижов — твой отец?! А я испугалась, думала, мои настоящие родители отыскались. И ты… Будет свадьба, Алеша! — повеселела Татьяна. — Будет!..

— Как будет? С родной сестрой?.. Ты думаешь, что говоришь?! Все рухнуло!..

— Я ведь приемная у них, Алеша. Правда, об этом я совсем недавно узнала. Вернее, подслушала. Да, да, подслушала. Они и не догадываются, что я знаю.