– Вы знали моего отца?

– Знал. Конечно, знал. Это ведь я дал ему слово не нападать, пока он на степняков войско ведет. До чего смелый был мужчина, впрямь настоящий сокол. Я тогда не такой был, – Сигизмунд потер руками пузо, – я тогда тоже орел был, ловкий и стройный. – Бронислав закряхтел, давя смешок. Король кинул на него недовольный взгляд, и тот постарался сделать серьезное лицо. – Так что были мы почти что друзьями… Ладно, вопрос сейчас в другом. Ты сама видишь ситуацию, в которую мы угодили. Останься жив Любомир, праздновали бы победу да радовались. Вот только не всегда все идет, как нам бы хотелось. Совсем-то не брать Любомира в бой было нельзя. Шляхтичи должны видеть, что будущий король с ними вместе на битву идет. Спрятали его за пятью шеренгами латников, лучших воинов. Да только недооценили мощь, с которой бьет рыцарский кулак ордена, пробили они все пять шеренг. Еще немного – и победили бы меченосцы; хорошо, переметнулись быстро остальные: все же помнят, что лучше не злить короля Сигизмунда.

Василиса поняла, что король напоминает об истории с изменой одного знатного рода Белого королевства; молодой тогда еще Сигизмунд приказал вырезать род изменников подчистую, до последнего человека, сразу показав всем, кто новый хозяин в королевстве.

– Соболезную вашей потере. – Василиса слегка поклонилась королю, она перестала бояться этого человека, как и его грозного воеводы. Мысль о том, что ее мучитель Казимир мертв, а его злобная сестра спасается бегством, как загнанный зверь, грела душу красавицы.

– Да, и это гораздо хуже, чем может показаться на первый взгляд. Во всей этой истории правды гораздо больше, чем хотелось бы, иначе магистры ордена не поверили бы. Я уже стар и болен. Не так страшно болен, как мы рассказывали, но я медленно угасаю. И в отсутствие законного наследника страну ждет страшная смута. Шляхта моя – это еще те змеи. Так и ждут момента, чтобы сцепиться промеж собой. Только силой и страхом я все эти годы держу их вместе. И хвала Господу, что теперь есть вы, Василиса, носящая законного наследника. Ваше появление – как глоток воды умирающему от жажды человеку. Поверьте, я не хочу держать вас против воли, но я просто не могу отпустить единственного оставшегося в живых наследника. Для нашего королевства это вопрос жизни и смерти.

– И что вы намереваетесь сделать?

– Окружить вас отеческой заботой и королевским вниманием, – улыбнулся Сигизмунд, – мы все же родственники, и я всегда мечтал о такой дочери. Моя, увы, оказалась совсем не такой. Я вынужден попросить вас остаться в нашем королевстве до рождения наследника. В качестве полноправной принцессы, со всеми правами особы королевских кровей. А после рождения наследника вы будете вольны вернуться назад или остаться королевой-регентшей. Поверьте, если бы не смерть Любомира, я отпустил бы вас тотчас же, из уважения к своему старому другу, Финисту – Ясному Соколу, вашему досточтимому отцу.

Василиса задумалась, и, внимательно посмотрев на нее, Сигизмунд вдруг добавил:

– Однако есть и еще один вариант, открывшийся нам. Ваши уважаемые брат и дражайшая сестра уже мертвы, и вы остались единственным прямым потомком и наследником Финиста – Ясного Сокола. А орден теперь разбит, им еще долго зализывать свои раны, в ближайшее время они не оправятся, это уж точно. А за нами теперь стоит вся мощь Белого королевства.

Сигизмунд доверительно подсел поближе к Василисе и произнес тихо, так чтобы слышала только она:

– Мы ведь можем объединить наши государства, и не только Тривосьмое государство, но и всю Русь, вотчину Финиста. И правителем ее будет наш общий наследник, наша кровь, твоя и моя.

Василиса вспомнила наряды Изольды, шляхту с крылатыми перьями за спиной, представила балы в Белом городе. Потом она вспомнила свой терем, так не похожий на сверкающую столицу Белого королевства, и свое лапотное войско. Принести свет цивилизации и рукотворную красоту на родную землю – разве не в этом долг мудрого правителя?

В пасмурном осеннем небе опять сверкнула молния, осветив все пространство вокруг, и через мгновение громыхнул гром.

– Ты видишь это?! – громогласно закричал Рерик и поднялся на нос драккара.

– Гром и молнию? – Иванушка укутался в плащ так, чтобы сохранять побольше тепла. – Вижу, конечно, не слепой.

– Да нет, глупый ты человек, – рассмеялся конунг, – это сам Тор приветствует нас ударом своего громового молота.

– Нету там никакого Тора, – насупился Иван, – каждый знает, что гром и молнии мечет Перун.

Синеус рассмеялся за его спиной, Рерик тоже улыбнулся и потрепал Ивана по голове.

– Вот как ни полюбил я тебя за время похода так сильно, но, ей-богу, убил бы за эти слова. Ну как можно Тора называть неправильным именем? Посуди сам: мы успешно миновали тайные пороги, не попавшись новгородской страже, и теперь мы уже посреди Руси, а так далеко еще никто из варяжских вождей не забредал. И ты будешь утверждать, что эти молнии и гром – не в нашу честь? Глупость это несусветная, хотя тебе ее можно и простить.